В 1931 году гениальный Курт Гёдель доказал, что не существует математики без противоречий, опрокинув представление, бытовавшее у его коллег веками. С тех пор им приходится жить в убеждении, что нельзя вытащить себя за волосы из болота противоречивостей. А если это не удается сделать логикам с их изощренным умом, то как это может удаться тем, кто хотел бы с помощью простой аксиоматики разрешить постоянно возникающие антиномии* этики? * - Антиномия - противоречие между положениями, каждое из которых признается логически доказуемым. Пора распрощаться с фантазиями о всемогуществе нравственности. Ни обществу, ни индивидууму не уйти от проверки степени своей ответственности и определения приоритетов. (Здесь, видимо, не мешало бы пояснить, что такое приоритет. Ведь люди нередко разыгрывают из себя дурачков, как только замечают, что чьи-то взгляды не соответствуют их миропониманию. Так вот: слово «приоритет» не означает ни простого «или — или», ни необходимости выбора между альтернативами. Что должно произойти в первую очередь? Где я могу применить свои силы и способности наиболее эффективно? Каким вариантам отдать предпочтение? Вот и все о семантике. Надеюсь, ясно? Конец отступления для тугих на ухо.) Проводить подобные различия — занятие трудное и неблагодарное. Слишком сильно противодействие определенных идеологических традиций. Попробуй заговори о конечности и относительности диапазона наших действий, как тебя тут же обзовут релятивистом. Но ведь втайне каждый знает, что должен в первую очередь позаботиться о своих детях, своих соседях, своем непосредственном окружении. Да и христианство всегда проповедовало любовь к ближнему, а не дальнему своему. Попытки определить градацию ответственности — занятие отнюдь не зряшное. Издавна существуют такие явления, как усыновление и принятие на себя звания крестного отца или крестной матери, доказывающие, что речь идет необязательно о пространственной близости и тем более не о простом родстве, а об установлении тесной связи между оказывающим помощь и нуждающимся в ней. Это позволяет не только сконцентрировать материальные ресурсы и эмоциональную энергию. Отношения абстрактные уступают место конкретным. Всякая попытка оказать помощь или получить ее неизбежно приводит к конфликтным ситуациям. Разрешить их можно только в том случае, если обе стороны хорошо знают друг друга. Однако в определении приоритетов есть обратная — темная — сторона, и было бы нечестно умолчать о ней. Французское слово Triage можно перевести как «сортировка», «отбор». Понятие, обозначаемое этим словом, возникло в военной медицине около двух столетий тому назад. После крупных сражений врачам надо было решать, как поступать с ранеными — в условиях бездорожья, при ограниченной вместимости лазаретов и недостатке терапевтических средств. Постепенно возобладало правило Triage, разделения на три части. Легкораненым оказывали помощь наспех, в тыл они должны были добираться сами. Безнадежных бросали на произвол судьбы. Лечили только тех, для кого это было необходимо и позволяло надеяться на успех. Дилемма, перед которой стояли эти врачи и целители, очевидна. Они подвергали себя моральному риску, с которым связано решение: жизнь или смерть. В интенсивной терапии и при пересадке органов подобные ситуации возникают и сегодня постоянно. Лишь злопыхатель может сравнить Triage с экспериментами эсэсовских медиков над людьми: в первом случае речь идет о спасении жизни, во втором — об ее уничтожении. Универсальных способов, обеспечивающих лечение всех пациентов на равных основаниях, не просматривается. Наоборот, в будущем тупиковых ситуаций такого рода будет, очевидно, больше и они станут острее. В описанном выше экстремальном положении видна мучительная безысходность - неизбежный элемент современной этики ответственности. Идет ли речь о помощи голодающим, политическом или военном вмешательстве, депортации, массовой миграции обездоленных — все мыслимые варианты решения этих проблем приводят в конечном итоге к логике Triage, независимо от того, признаем мы это или нет. Однако и градация ответственности, сколь понятна ни была бы ее мотивировка, не показывает, как пройти по минному полю. Она может быть лишь паллиативом. Соблазну универсальных решений ей нечего противопоставить, кроме лишенной иллюзий прагматичности. Никто не станет оспаривать, что солидарность со всеми страждущими мира сего — благородная цель. Хвала тому, кто этого действительно хочет и — делает. Однако достаточно взглянуть на свою собственную страну, чтобы понять, как готовность в любую минуту встать на защиту безбрежных идеалов добра и справедливости легко уживается с обыкновенным варварством, с будничной жестокостью. Немцам, например, не пристало выступать гарантами мира и соблюдения человеческих прав, пока молодчики на берегах Рейна и Эльбы даже средь бела дня избивают людей, поджигают дома, сеют страх и наводят ужас. Мы не несем вины за кашмирскую проблему. По сути, не знаем подоплеки раздоров между суннитами и шиитами, тамилами и сингалами. Решать судьбу Анголы должны в первую очередь сами ангольцы. И прежде чем усмирять боснийских мусульман и сербов, мы должны вырвать корни, питающие ростки гражданской войны в собственной стране. Немцам следует сказать себе: Мы должны заниматься не Сомали, а Хойерсвердой, Ростоком, Мёльном, Золингеном. Это в наших возможностях, тут каждый может что-то сделать, за ситуацию отвечаем мы, и никто иной. Не нужно быть немцем, тем более знать английский и латынь, чтобы понять значение слов: Hie Rhodus, hie salta!* First thing first!** * - Здесь Родос, здесь прыгай! (лат.); ** - Начни с себя (англ.) XII Мимолетное чудо Не все одержимы манией убийства и разрушения. Не все хотят гибели других и своей собственной. Рано или поздно наступает день, когда у комбатантов уже больше нет сил истреблять друг друга. Им кажется — они достигли цели. Страна в развалинах, мертвые в могилах. И вот тогда-то появляются истинные герои гражданской войны: вид совсем не геройский, приходят незаметно, по телевидению их не показывают. В уцелевшей мастерской калекам делают протезы. Женщины собирают тряпье — авось сгодится на пеленки. Шины разбитого грузовика режут на подметки. Починили водопровод, заработал генератор. Удалось раздобыть бочку бензина. По улице прошел почтальон. Мать, лишившаяся детей, приколачивает к дверям кусок фанеры с надписью «Кафе». Буквы, намалеванные яркой краской, видать издалека. Священник собрал возле церкви в сарае оборванных вчерашних вояк и налаживает с ними ремонт автомобилей. Жизнь неудержимо входит в мирную колею —до следующего раза... И гражданские мини-войны не длятся вечно. После ожесточенного уличного боя приходят стекольщики, кто-то чинит покореженную телефонную будку, в переполненных больницах всю ночь не гаснет свет — хирурги спасают раненых. Упорство этих людей похоже на чудо. Они знают, что не могут привести в порядок весь мир, а лишь его крошечный кусочек: обрушенный колодец, сожженный дом, искалеченное тело... Они знают даже, что убийцы вернутся, не через неделю, так через год, не через год, так через десять лет. Гражданские войны вечно не длятся, но угроза их не проходит. Сизифа хотели сделать героем-экзистенциалистом, бунтарем-одиночкой с дьявольским пламенем в очах, сверхчеловеческой трагической фигурой. Этот замысел вряд ли можно назвать удачным. Сизиф — скорее будничная, а потому гораздо более значительная фигура. Древние греки считали его имя сравнительной степенью прилагательного sophos, что значит умный. Гомер назвал его даже умнейшим. А он был фокусник, а не философ. Рассказывали, что ему удалось заковать в цепи Смерть, положив тем самым конец убийствам. И убийств не было до тех пор, пока Арес, бог войны, не освободил безносую и не выдал ей Сизифа. Но Сизиф перехитрил Смерть и во второй раз — вернулся из царства теней наверх, к людям. Дожил он до глубокой старости. Потом, в наказание за свой человеческий разум, он должен был вновь и вновь вкатывать на гору тяжелый камень. И камень этот — мир.
Статья взята из журнала "Иностранная литература", №6, 1995. Автор - Ханс Магнус Энценбергер, род. в 1929г. - немецкий поэт, ээеист, публицист, переводчик, издатель. Лауреат премии имени Бюхнера. Автор сборников стихов "Защита волков". "Язык страны", "Шрифт слепых", "Мавзолей, з7 баллад из истории прогресса" "Музыка будущего", книги очерков "Ах, Европа!"( 11987), и др. Книга "Предчувствие гражданской войны" вышла в Германии в 1993 году. niw 28.11.01
|
