|
«Людям, следящим за современной
зарубежной поэзией, многое в ней может
казаться странным, даже раздражать,
обманывать привычные ожидания: ни
складу ни ладу, смысл темен, интонация
едва различима… Будто поэты-современники
не стихи пишут, а вяло медитируют, да
еще и поворотясь к читателю спиной. Что
произошло? Почему поэт и читатель
разминулись и так ли это? Вправе мы
говорить о серьезном кризисе в
нынешнем поэтическом искусстве или
причина массового охлаждения к стихам
объясняется косностью читательского
восприятия, не поспевающего за
развитием поэзии?» - этими вопросами задалась
редакция журнала «Иностранная
литература»: и провела в редакции
круглый стол с маститыми переводчиками
поэзии, пытаясь разобраться, что же
происходит с поэзией и ее читателями в
современном мире. Среди участников
устроенного «ИЛ» обсуждения были
Евгений Бунимович, Наталья Ванханен,
Борис Дубин, Ирина Ковалева, Григорий
Кружков, Ирина Кузнецова, Антон
Нестеров, Евгений Солонович, Марк
Фрейдкин, Асар Эппель. Своеобразной «затравкой»
для дискуссии послужила статья
американского поэта Августа
Кляйнзалера «Нет поля для игры, или мир
как кондоминимум по-американски»,
а кодой – статья Антона Нестерова о
ситуации в современной англоязычной
поэзии – «Поэзия
и картография».
Материалы этой дискуссии – достаточно напряженной и
неодназначной – и были представлены в
октябрьском номере журнала
«ИЛ».
Борис
Дубин видел проблему в том, что в
русской поэзии произошел своеобразный
разрыв с современностью: «По-моему,
современность то ли неинтересна, то ли
не дается поэтам-переводчикам.
Оказывается, не только нет слов, чтобы
говорить о современных вещах… Оптик,
манер чувствовать, которые появились
даже не сегодня, но которые там ими и их
отцами, предками прожиты, а нами здесь -
нет, и без этого их, сегодняшних, не
понять. Но разрыв, по-моему, начался не
сегодня, а гораздо раньше… Потому что,
мне-то кажется, переводческая поэзия и
поэзия как таковая - это не разные
страны, это - одна страна. Если это
неинтересно поэтам, это не будет
интересно и переводчикам; и наоборот.
Когда и где началась эта потеря
интереса?.. Разрыв начался, может быть,
после символизма… Вероятно, с тех пор
мы - на необитаемом острове; у нас свое
отношение к пространству и времени».
Григорий Кружков весьма радикально
объявил о смерти западной поэзии после
того, как она отказалась от регулярного
метра и рифмы.
Антон Нестеров, напротив, настаивал на
том, что разговоры о смерти современной
поэзии просто связаны с тем, что мы
достаточно плохо ее знаем: не в
последнюю очередь потому, что самые
интересные стихи появляются сейчас не
в пухлых томах престижных издательств,
а в небольших поэтических журналах,
выходящих мизерными тиражами, в
поэтических сборниках, публикуемых
маленькими независимыми
издательствами. Поэзия жива – просто
за ней надо следить.
Разговор, состоявшийся в редакции «ИЛ»,
взывал к продолжению – и был проведен
вечер в клубе «Bilingua», на который
пригласили переводчиков, поэтов,
издателей. Вначале переводчики немного
почитали стихотворные переводы, а
потом завязался разговор, в который
включился и зал.
|
