Е.Гаммер ПРИНЦЕССА  САХАРНОГО  КОРОЛЕВСТВА
 

8. Штурм

Царь Мармелад гарцевал во главе войск Конфетного царства на белом жеребце. Он чувствовал себя самым великим завоевателем в мире, хотя не провел еще ни одного сражения. Он то и дело смотрелся в зеркальце, пристроенное на холке коня. И оставался доволен своим внешним видом. Действительно, властелин Конфетного царства выглядел великолепно: блестящие глазированные доспехи, шлем с плюмажем, в руке - жезл главнокомандующего, на боку - меч. Чем не храбрейший из храбрых, чем не сказочный богатырь?
Царь Мармелад так понравился сам себе, что тут же приказал речистым былинникам, следующим за ним, слагать о нем песни для потомства.
Речистым былинникам два раза приказывать не надо. Потому что, не поспей они со своими льстивыми росказнями за мыслью повелителя, быть им сожженными на костре. В назидание тому же потомству, просвещать которое они призваны.
Речистые былинники отпустили поводья, забренчали на струнах лир и запели. Они пели о героических подвигах царя Мармелада, якобы уже свершенных на этой войне.
Царю Конфетного царства было приятно это слышать. Он тихо радовался в душе и говорил  былинникам:
- Хорошо поете, правильно! В особенности правильно, что во имя меня погибать - это настоящее счастье для вас и для всех моих воинов. Я даже прослезился от присущей мне чуткости, когда услышал: “Каким нам ни грозите адом, жизнь отдадим за Мармелада. И будем жить в раю конфет, где правит Мармеладов дед.” Хорошо звучит. По мысли и по существу. Да и с добрым  подтекстом, мол, не забудете старика-командира, привет от меня передадите дедушке на том свете...  
Приближалась граница. Речистым былинникам не очень-то хотелось первыми передавать привет Мармеладовому дедушке. Не рвались они по сей причине и первыми въехать на вражескую территорию, где, того и гляди, убьют. Пусть в песнях они восхваляли смерть, на самом деле предпочитали сохранить  драгоценную жизнь, своя - не чужая!. 
Царю Конфетного государства Мармеладу, который в их героических легендах выглядел самым отважным в мире воином, тоже не хотелось первым столкнуться с неприятелем. Возглавив отряд былинников, отважный завоеватель перебрался в аръергард своей армии. Он ехал в Сахарное королевство не за смертью, а за воинскими почестями и маршальскими эполетами. А что до храбрости, так все подданные в городах и селах видели, как он бойко продвигался в авангарде войска до самой границы. Согласитесь, это немало - видеть своего царя впереди всех! И выше всех! - на самом рослом коне. Будет что рассказать внукам и правнукам! А если косноязычны и ненаблюдательны, то разве не помогут им тогда речистые былинники? Помогут!
Речистые былинники тоже распрекрасно знали, на что они пригодны! Только царь Мармелад укатил в глубокий тыл своей армии, как они воспели его трусость, назвав ее стратегическим маневром. По их сказаниям выходило: царь Мармелад перебрался в аръергард для руководства штабом армии и значит - всей предстоящей битвой, исторической без сомнения. Такие песни царю Конфетного царства тоже понравились, как и предыдущие. Да и не ему одному, а всей его свите: штабным офицерам, операторам-картографам, адъютантам, Начальнику личной контрразведочки - всем, всем, всем, кто имел право последовать за царем и слушать в тылу песни речистых былинников...
И вот наступил торжественный момент. Армия завоевателей перешла границу с Сахарным королевством.
К царю Мармеладу подъехал командир конного разъезда,  доложил:
- Мы пересекаем границу!
- А она охраняется? - спросил царь Мармелад.
- Никак нет! У них тут, в Сахарном королевстве, оказывается, нет никакой пограничной службы. Вернее, кто хочет, тот несет караульную службу, кто не хочет - не несет...
- В таком случае, где те стражники, которые хотят нести караульную службу?
- А кто хочет, ваше непревзойденное величество? Да никто!
- А-а, - сказал царь Мармелад. - Тогда поехали дальше.
И поехали.
Ехали-ехали, аж кони устали - и... Никого ни увидеть, ни унюхать. Ни вражеских лазутчиков, ни пограничников. А если кого и встречали, так большей частью крестьян. Те и вели себя по-крестьянски, смирно и тихо. Не бросались с вилами наперевес на захватчиков родных рубежей, не рубили им головы косами и серпами. Низко кланялись да интересовались прогнозом погоды. Самые же отважные из них  - отважные по причине глубокого любопытства - спрашивали, ломая шапку в коленях::
- На экскурсию пожаловали, ваше величество, а?
Очень это было не по нраву царю Мармеладу. Не для разговоров с крестьянами о прогнозах погоды и видах на урожай вступил он в Сахарное королевство. А для боев и побед. Но где они, ратные подвиги, когда и в подзорную трубу не различить неприятельских войск? 
“Хоть бы город какой растерзать, что ли? - размышлял царь Мармелад, протирая платочком запыленное зеркальце на холке жеребца-иноходца. - Иначе чепуха получается, а не война. Ни одного убитого! Ни одного трофея! Что это за Сахарное королевство такое непутевое? Все у них выборы-перевыборы, а чтобы озаботиться армией на случай моего вторжения, так нет! Тьфу!”
Тут подскочил к царю Мармеладу командир конного разъезда. Докладывает взволнованно:
- Я город нашел, ваше непревзойденное величество. Красивый город, ухоженный, отстроенный, хороший во всех смыслах. Есть в нем что пограбить! Есть кого побить-изувечить!
- Город? - задрожал в нетерпении царь Мармелад. - Где этот город? Подать его сюда! Мы ему покажем, как быть красивым! Мы ему покажем, как быть хорошим! Хорошим во всех отношениях могу быть только я!..  Ну, где он?
Командир конного разъезда махнул саблей в сторону горизонта.
- Там город. За холмом лежит. Рафинад называется.
- Вкусное название, достойное крепкого зуба, - уважительно сказал царь Мармелад. - А вот мы сейчас и проверим... достоин ли этот Рафинад нашего зуба... Мы его на зуб, и ам-ам..  Посмотрим, кто кого достойнее...
- Ха-ха! Съедим - не помилуем! Сахар для мозгов - очень полезная штука! - засмеялся царской шутке командир конного разъезда.
Царь Мармелад тоже посмеялся своей шутке, уж больно она ему по нутру пришлась. А затем привстал на стременах, замахнулся жезлом главнокомандующего на вражеский город и проревел во всю глотку:
- Солдаты, на приступ! Дети мои, мармеладовцы! Добудьте мне славу в боях! Я не жадный, славой с вами поделюсь, обещаю! Вперед, в атаку! Кучей вали!
Всколыхнулись ряды. И под грохот барабанов пошли ратники: пики наперевес. Конница махнула за холм: сабли наголо. Засверкали на солнце щиты, мечи и латы. Засвистели стрелы. Воздух огласился свирепыми воплями.
   - Бей! Коли! Режь! Убивай!
   - Добудем славу в боях!
   - Царю-благодетелю!
   - И себе тоже!
   - Благодетель сказал: он не  жадный!..
   - Славой обещал поделиться!..
   - Обещал - поделится!.. 
   - Он не жадный, сказал!..
Венценосный устроитель всего этого шумного безобразия наблюдал за лихими ратоборцами и приговаривал себе под нос: “Они мне славу обязательно добудут. А потом я присвою себе звание маршала. И с ними от души поделюсь - не жадный! - по лычке ефрейторской на брата. И по стаканчику праздничного компота, как в День танкиста-артиллериста и всякого-разного конника-пехотинца. То-то будет весело. Ох и ах - как здорово!”
  Под эти размышления он въехал на высокий холм и, сидя в седле, стал через подзорную трубу следить за передвижением войск. Даже не задумываясь об участи ни в чем не повинных жителей приграничного Рафинада, он увидел, как его армия - конница и пехота - ворвалась в беззащитный город, разнесла его вдребезги и обрушилась всей своей мощью на ошарашенных от неожиданного вторжения обывателей, умеющих разве что торговать на базаре, попивать чаек-кофеек, но не сражаться на мечах и саблях.
   Речистые былинники кинулись нашептывать царю Мармеладу: мол, пора уже издать указ о присвоении ему звания маршала. Но царь Конфетного царства подумал-подумал и не пошел навстречу их пожеланиям.
   - Непутевые вы дети от политики, - сказал он. - С указом нечего спешить. Подписать его - завсегда в моей власти. Вот получу ключи от города - тогда...  да!..
   И вновь командир конного разъезда подъехал к царю Мармеладу, на взмыленной теперь  лошади. И с восхищением провозгласил:
   - Город пал к вашим стопам, ваше непревзойденное величество! И готов лизать вам пятки с утра до вечера и без перерыва на обед.
   - Где же бургомистр Рафинада с ключами от города? - забеспокоился царь Мармелад за свои немытые, непредставительные, стало быть, пятки.
   - Ключами занимается Начальник личной вашей контрразведочки.
   - Ах так? Тогда ключи ко мне уже несут, тащут прямо на блюдечке, - успокоился  царь Мармелад и, почесав пятки, чтобы соскоблить налипшую на них дорожную грязь, подвесил на седельной луке портфель министра обороны со спрятанными в нем эполетами маршала.
 
9. Ключи от города
 
Сахарная головушка, бургомистр города Рафинада, боязливо оправдывался перед завоевателями - Начальником личной контрразведочки и сотоварищами его, мордоворотами, этакими “мишками на севере”, если прибегнуть к конфетной классификации мощи и рангов.
- Нет у меня ключей. У нас вообще квартиры без дверей. Дома без ворот. А весь город без воров и налетчиков. Зачем нам ключи?
- Ах так?! А вот мы размажем тебя по стенам. Тогда поймешь, зачем нужны ключи от города. А не поймешь, поясним: без ключей от города наша победа не победа!
- Вот оно что... Вам нужна победа? Одна на всех?
- Одна на всех! И за ценой не постоим!
- А кто платить будет? Кто?
- Вы! И помните, мы за ценой не постоим!
Бургомистр опасливо посмотрел на стены подвала, по которым его обещали размазать, когда волокли из Муниципалитета. И заплакал-заканючил:
- Вспомнил! Были у нас раньше ключи от города. Были! Но ума не приложу, куда запропастились ныне. Уж простите мою беспамятность! Будьте великодушны, простите! Старческий маразм - причина уважительная.
Не простили бедолаге маразма. Начальник личной контрразведочки “лично” топал на синильного пленника, шипел от ненависти, кипел от злобы и, выкипев, кулаками - бац-бац! - по носу.
- Память у тебя отшибло? Безголовая ты головушка! Вот поджарим тебя на костерчике, живо вспомнишь, куда заховал ключи от города!
Бургомистр тряс челюстью с тремя подбородками, собирал в подрагивающие ладони слезинки и размазывал их по щекам, рискуя превратиться в липкую лужицу - приманку для мух и комаров.
Тут его - хвать! - и в костер.
- Ой-ой! - потек он в огне.
- Ну что? Вспомнил, сладкий голубчик?
- Вспомнил! Вспомнил! Ой-ой!
Облизанного пламенем бургомистра вытолкнули из костра, кинули под ноги Начальнику личной контрразведочки.
- Вспомнил о ключах? - допытывался он. - А раз впомнил, не забудь отдать их мне. Без ключей от города наш царь Мармелад не может произвести себя в маршалы.
Стал бургомистр города Рафинада льстиво лизать сапоги Начальнику личной контрразведочки и горько причитать:
- Душа моя, Начальничек!.. отдал я... отдал ключи от города... Жене своей отдал... на сохранение.... А она, сластена ненасытная, не удержалась... войдите в положение, не удержалась... и слизала ключик начисто.
- Как? - не понял допросчик.
- Языком, - уточнил бургомистр.
Тут Начальник личной контрразведочки не удержался - захохотал! Аж столбы-подпоры подвальные задрожали от вибрации его сокрушительного голоса, равного по горловому звучанию иерихонским трубам.
- Как? Государственные ключи? Сожрать? Ты мне сказки не сказывай! Подать сюда эту жену-негодницу!
Сотоварищи его - мордовороты - рванули наверх в приемную Муниципалитета, где обычно секретари-машинистки обитают, и минуту спустя сволокли в подвал супругу градоначальника, боевитую женщину, любительницу сладких утех с ключиком от Главных ворот.
- Вот она, негодница эта! - доложили мордовороты.
Как узрела боевитая женщина оплавленного муженька, ох и взъярилась, ох и заголосила:
- Сахарная ты моя головушка! Бедная! Что с тобой сделали эти изверги? Ты ведь похудел, чай, на десять кило! Стал почти что прозрачненький, милый! Через тебя календарь можно читать. А я читать не хочу! Все врут календари! Я хочу упитанного!
Бросилась она к бургомистру. Обняла его крепкими руками прирожденной прачки, умеющей управлять мужем и, при случае, подведомственным ему городским хозяйством. Прижала к могучей груди.
Но палачи-дознаватели не позволили ей долго обмусоливать Сахарную головушку. Навалились на нее, неприступную. Опутали колючей проволокой: не двигайся! не буянь! не раздавай где ни попадя подзатыльники да оплеухи! И повели разговор, суровый и жесткий, с пристрастием:
- Где ключи от города, женщина?
- Здесь! - боевитая женщина гордо выпятила живот. - Не достанете, пентюхи-недоучки! Не акушеры вы, не гинекологи.
- Это мы-то? Не акушеры мы, не гинекологи, это верно. Мы хирурги, - усмехнулся Начальник личной контрразведочки своей убийственной шутке. - У нас операции тонкие-претонкие. Комар носа не подточит... А ну ее на костер! 
Помощнички Начальника подхватили супротивницу, бульдозерной мощи женщину, поволокли ее в огонь.
Подневольная мученица стоически сносила ожоги и только печально шептала - постанывала:
- За что страдания я принимаю? - скажи мне Сахарная головушка. Не Галилей я, не говорила о земле-матушке: “А все-таки она вертится!” Какая  мне разница? - крутится - вертится!.. Главное, чтобы под ногами сухо было. Не Джордано Бруно, не утверждала: “Вселенная наша бесконечна и в ней множество миров”. Какая мне разница? - множество-немножество!.. Мне и одного хватит с избытком. Не больше других надо, я совсем непритязательная. Разъясните мне, что за  чепуха получается? Не говорила я! Не утверждала! И даже совсем непритязательная! Зачем же?.. за какие прегрешения подпаливают мои телесные прелести? За что и почему? Сахарная головушка-а-а!!!
- За глупости, матушка, за глупости, - безвольно откликнулся бургомистр. - Просил ведь тебя, поменьше сладкого, кошечка. От сладкого, видишь теперь, ужасный вред получается. На костре горишь, таешь, лапочка. Ничего не останется от твоей природной дородности, душечка.
- Ох-ах! - извивалась в огне, худела боевитая женщина. - Замучаете ведь совсем!
- Замучаем! - приплясывали у пламени помощнички. - Это мы умеем!
- И без пользы!
- И без пользы...
- А как это замучить с пользой? - насторожился Начальник личной контрразведочки.
Бургомистр тоскливо посмотрел на супружницу и подсказал:
- Подложите под нее, голубушку, форму от городского ключа. Вот и выпарите себе то, что вам требуется.
Боевитая женщина вскинулась на костре, рассердилась на муженька донельзя.
- Сахарная головушка, ты же выдал военную тайну!
- Бог с ней, с военной тайной! Одной военной тайной меньше - от нас не убудет, голубушка. А растопят тебя, и от тебя убудет и мне не прибавится. Кто, прикинь умишком, заменит мне любимую женушку? Военная тайна?
Бургомистру не позволили договорить, схватили под мышки, потащили по подземелью, потыкали носом в каждый угол.
- Где у тебя спрятана форма от ключа?
- В Муниципалитете. В сейфе, за семью печатями.
Умчались помощнички в Муниципалитет и вернулись с несгораемым ящиком - сейфом. Разломали его, вынули форму от ключа и подсунули ее под боевитую женщину.
- Истекай, красавица, истекай! Мучайся, милочка, с пользой! Нам - отмычка от города. Тебе - фигура. Станешь, как куколка, стройная и миниатюрная. Для здоровья полезно. И против инфаркта. Да и на конкурс всемирной красоты можно попасть по протекции.
- Не хочу быть куколкой! Не хочу быть стройной и миниатюрной! К черту конкурс! Долой здоровье! Да здравствует инфаркт! - бесновалась на огне боевитая женщина. Но криками горю не поможешь. Стала-таки она стройной и худенькой - до прозрачности.
А когда стала стройной и худенькой и заполнила форму от ключа до краев сладкими капельками, то и пытка кончилась. Вытащили ее из костра, освободили  от пут и положили в стороночку, на пол. Остывай-отдыхай, куколка, фигурная и миниатюрная, радуй своими статями муженька. Может быть, он и впрямь запишет тебя на конкурс всемирной красоты.
Начальник личной контрразведочки склонился над литейной формой, посмотрел, споро ли твердеет мутная водичка. “Изделие готово к употреблению”, - подумал через минуту и вынул ключ, обжигаясь и дуя на пальцы. Полюбовался им - “Новенький! Так и блестит!” И бросил его бургомистру, как кость собаке. Тот и поймал ключ, как собака - на лету, прямо в зубы.
- Дурья ты голова, а еще Сахарная! Тащи ключ царю Мармеладу! И не рыпайся! Не то расплавим твою женушку до самого, самого... до ничего. Ха-ха!
Пригорюнился бургомистр, пошел, побежал мелкой трусцой на холм, где в раскидистом шатре, ожидая капитуляции, попивал конфетный царь Мармелад лучшие сиропы Сахарного королевства, трофейные!.. бесплатные!..
 
10. Поручение
 
Бургомистр с ключом от города в зубах вполз на четвереньках, по-собачьи, в царский шатер, торкнулся в колени правителя Конфетного государства. 
- А? это ты? негодный хозяин захудалого Рафинада! - презрительно улыбнулся царь Мармелад и хвать его по голове жезлом главнокомандующего. - Явился - не запылился! Давай сюда ключ от города!
Бургомистр завилял всем телом, как собака от ласки. Приподнял мордашку с запечатанным во рту литейным изделием Начальника личной контрразведочки. Царь Мармелад потрепал его по затылку и пальчиком - “ходь! ходь сюды!” - поманил ключ. Но ключ - ни в какую! Не вынимается! Приклеился, видать, к зубам.
- Ты что, бунтовать? - разозлился царь то ли на бургомистра, то ли на нерадивое изделие Начальника личной контрразведочки.
Бургомистр отрицательно замотал головой и залился слезами.
- А ну, распахните ему рот! - приказал царь.
Помощнички навалились на бедолагу-пленного, дерг-дерг за ключ от порабощенного города. А он, ключ, будто и не порабощенный. Как застрял в пасти, так и сидел в ней безвылазно.
- Что же это такое? - негодовал конфетный царь Мармелад, топал ногами. Даже трофейный сироп перестал попивать.
Сахарной головушке - бургомистру города Рафинада - было совсем худо. Он такой покладистый, отнюдь не бунтарь, и вот какая незадача: ключ взбунтовался, прилип к зубам, не выдрать его изо рта! Ужас! Против воли своей стал бургомистр бунтарем. “Матушка моя, - вспомнил он свою женушку, боевитую женщину. - За что мне такие муки! Ты-то, милая, страдала во имя военной тайны! А я за что? Только из-за житейского неблагополучия. Ох, как плохо мне! Даже царские сапоги полизать и то не могу, ключ мешает!”
Царю Мармеладу было невдомек, что не из-за строптивости своего характера кочевряжится бургомистр, не отдает ключ лакомый. Позвал он Начальника личной контрразведочки, сказал ему:
- Займись-ка этим упрямцем!
И Начальник личной контрразведочки занялся им. Умеючи! Ножовочкой! Вжиг! вжиг! - и выпилил ключ изо рта Сахарной головушки. Выпилил и поднес его своему повелителю царю Мармеладу.
Ух, как налетели тут речистые былинники! Пританцовывают вокруг пиршественного стола, посматривают на приятные не только на взгляд сиропы.
- Пора! Пора царю Мармеладу быть маршалом!
- Что ж, теперь самое время, - милостливо согласился царь.
Открыл он портфель министра обороны, сунулся за щегольскими, с золотой бахромой погонами. А оттуда - фьють! - разом выскочило с десяток министров. Мигом похватали их речистые былинники да радивые помощнички, затолкали назад в портфель и застегнули его на все замки. Так-то спокойнее! А царь Мармелад нацепил маршальские эполеты, огласил указ о присвоении себе внеочередного, но очень его достойного звания. Потом довольно подумал: может быть, пора возвращаться домой - ибо цель жизни достигнута, причем бескровно... (И действительно, своей крови он не пролил ни капельки. А что касается чужой.... Так на то она и чужая... Пусть о ней заботятся ее обладатели!..)
 Речистые былинники уловили мысли Верховного повелителя. Но кроме того предугадали и те, дополнительные мысли, которые появятся у него завтра. Поэтому, подстраиваясь под мысли завтрашнего дня, высказались, пусть и с опережением графика событий, но зато от всей души:
- Недалек тот час, когда ваше непревзойденное величество произведется в генералиссимусы!
“А ведь правда, почему бы мне не быть генералиссимусом?” - встрепенулся царь Мармелад. - Взял я один город - стал маршалом. Захвачу все королевство, стану генералиссимусом. Своя рука - владыка!”
Поигрался царь Мармелад с ключом от города, повертел его и так, и этак. Но наскучило ему это незатейливое занятие. Вот когда у него в руках будет ключ от всего Сахарного королевства, тогда игра пойдет на иной, более серьезный лад. Не баловства детского ради.
- Где у вас тут мусорное ведро? - спросил царь у слуги.
- Вот оно! - расторопный слуга тут же появился с ведром в обнимку. 
Царь Мармелад бросил в него ключ от города Рафинада и сказал беззубому бургомистру:
- Там для твоего добра самое место!
Бургомистр не возмутился, хотя в душе его скреблись кошки с лошадиной силой. 
“Боже мой! - тяжко вздохнул. - Боже мой! Мою женушку, боевитую женщину, возвели на костер, мне все зубы без жалости вынули. Мытарили-мытарили, а зачем? Дабы выбросить знатную добычу в мусорное ведро? Слабому повелителю такой жест не по силам. Какой жест! Какой величественный жест! О, воистину могуч царь Мармелад! Только ему и служить надо!”
И полез бургомистр целовать царские сапоги.
Царь Мармелад ноги не отдернул. Нет, наоборот, дал лизуну показать всю прыть языка. (За порчу обувки он не опасался. Придворный сапожник латки завсегда поставит.)
Несколько минут, отведенных на поцелуйчики, он наблюдал за суетливым в излияниях любви и преданности градоначальником. А затем подыскал в уме, плутая меж тайных мыслей, ответственное поручение для него, мудрое-правильное  и  совершенно секретное.
- Слушай меня, бургомистр Сахарная головушка! - сказал царь Мармелад, прихватив мыском сапога подбородок верного раба. - Назначаю тебя личным посланником. Поедешь к министрам Сахарного королевства и передашь им, что мне нужны большие трофеи, иначе мне трудно произвести себя в генералиссимусы. 
- Передам, передам!
- Передай им еще, пусть они проведут всеобщую мобилизацию и двинут навстречу моим непобедимым войскам свою армию.
- Передам, передам!
- Передай им еще... Согласно моим тайным мыслям, я должен разбить в пух и прах  их  армию. А после этого - обещай от моего имени! - устрою грандиозный парад. Во славу моего полководческого таланта!
- Передам, передам! А если... - тут заикнулся беззубый бургомистр. - А если сахарная армия окажется сильнее?
- Никаких “если”! Министры обязаны подготовить армию только к поражению! В противном случае я натравлю на них своего Пса - Главного нашего палача, и от них ничего не останется, даже воспоминаний. Понял?
- Понял! Я все в точности понял, и все в точности исполню!
- Иди!
Бургомистр Рафинада прижал клейкие от сладкого пота руки к сердцу (потом трудно было их оторвать от тела) и попятился из шатра с поклонами - выполнять поручение.
Командир конного разъезда взгромоздил его на лошадь - задом наперед... Огрел ее плетью. И полетел бургомистр, помчался мимо развалин Рафинада в еще не разрушенную столицу Сахарного королевства.
От автора: Пусть себе скачет на лошади бургомистр. Пусть скачет... Ничего интересного с ним в пути не случится. Поэтому оставим его и перенесемся в подземелье, к принцессе Белле. С ней-то как раз кое-что интерсное происходит именно сейчас.  
 
11. Слабосильный гигант и безмозглый мудрец
 
Принцесса Белла шла по подземному ходу и напевала веселую песенку. Она думала о том, что по воле автора ей уготовлена встреча с прекрасным принцем. Не думала она только о близкой опасности. Известное дело, о чем не думаешь, то и случается.
Вот и случилась перед принцессой Беллой зубастая крыса Обжора - главная хищница подземелья. Она ловко выпрыгнула из засады, перегородила принцессе дорогу, оскалила страшную пасть.
- Приветствую тебя, краса ненаглядная! Ты такая чудесная, что у меня просто слюнки текут! Пожалуй ко мне на зубок, я тобой пообедаю.
Принцесса Белла сжалась в комочек. Все мысли о принце растеряла со страха. И как завизжит!
- Не смей меня приглашать на зубок, Обжора! Я не обед! Я принцесса! Я особа неприкосновенная! Меня запрещенно кушать, на меня только молиться можно!
Крыса Обжора усмехнулась в усы.
- Я молиться не умею. Ты краса, а я крыса. И мне до фени, какая ты особа.
- Не-при-кос-но-вен-на-я!
- Это по вашим сахарным законам - неприкосновенная. А по нашим, крысиным, ты вполне прикосновенная. - И зубастая рабойница кровожадно облизнулась.
От автора: Я был вынужден вмешаться. Крыса Обжора могла мне испортить всю сказку. Представьте себе, растерзает она принцессу - о ком мне писать тогда? Герои книжки на улице не валяются, их надо придумывать. А на это уходит о-го-го сколько времени! Придумать героя - это не съесть его: раз-два и готово! Придумать - это... Но не буду отвлекаться, а то вам станет скучно. Значит так... увидел я, что принцесса в опасности, тут же схватил поганую крысу за кончик хвоста и выбросил ее из подземелья. Коту Мурлыке на забаву. Пользуй, милый, эту Обжору за гнусные ее повадки.
Кот Мурлыка, который живет не в сказке, а под моим окном, меня даже не поблагодарил за доставленное ему удовольствие. Решил, глупец, что это счастливый случай помог ему сытно откушать. Но Бог с ним! Он к моей сказке не имеет никакого отношения, поэтому я к нему не в претензии. Тем более, что принцесса Белла отблагодарила меня и за Кота Мурлыку, и за себя.
- Спасибо тебе, автор, за спасение! Ты не только добрый, не только с фантазией, но и находчивый! Прелесть, а не автор! Каждому бы сказочному герою такого!
Смутился я от похвал. Глаза отвожу в сторону.
- Что ты! Что ты! - говорю принцессе. - Не такой уж я хороший автор.
Но мое смущение еще пуще раззодорило принцессу Беллу.
- Не скромничай, не скромничай! - не унималась она. - Я как вырвусь из подземелья, сразу топ-топ в соседнюю сказку. Там раззвоню всем героям, какой у меня автор. Пусть их завидки берут. Пусть перебегают к тебе от своих авторов.
- Принцесса, зачем мне чужие герои?
- Тебе и впрямь они не нужны. Зато мне в самый раз!
- Не понимаю я тебя, принцесса.
- Это ничего, автор! Потом поймешь, когда поздно будет.
Я насторожился: что за угрозы? И ласково так спрашиваю:
- Почему, принцесса, пойму, когда поздно будет?
- Потому что придут со мной сюда из соседней сказки богатыри-герои. И по моей просьбе отдубасят тебя, автор, так, что про вечное перо свое позабудешь!
- Почему отдубасят?
- А чтобы тебе неповадно было заниматься дрянными выдумками. Думаешь, мне неясно, кто подсунул сюда крысу Обжору? Думаешь, я не догадываюсь, что ты хочешь выглядеть передо мной этаким добрячком-спасителем? Ах, подивитесь на этого автора, читатели! Поаплодируйте ему! Громче! Громче! На бис! Он спас бедняжку-принцессу от страшных зубов крысы Обжоры! Ох-ах, какой находчивый, какой мужественный! Что за автор! Право, душенька! - принцесса перевела дыхание, погрозила мне пальчиком. - Ну смотри же мне, автор - душенька-душегубчик! Будет тебе головомоечка! От героев чужих сказок! За твои писательские штучки! Знай, автор, со мной эти штучки не пройдут! Ясно тебе, душенька-душегубчик?
- Ясно, - кивнул я, робея. А в уме у меня пронеслось: “Вот ведь сделал себе несчастье, сочинил такую героиню, что хлопот с ней не оберешься. Того и гляди, начнет мной повелевать, потребует изменения сюжета. Или, еще хуже, сама в авторы выбьется, а меня превратит в бессловесного героя ее сочинений. Что тогда?”
Но своих мыслей я, конечно, не выдал принцессе. Много будет знать - скоро состарится. А мне она нужна молодой и красивой, да и вам, дорогие мои читатели. Правда ведь, а?
- Правда!
Вздрогнул я, вышел из задумчивости.
- Кто это сказал “правда”? А-а, это вы сказали, мои дорогие читатели... Спасибо вам за поддержку.
- Какая поддержка? Нам бы сказку дочитать до конца. А там - хоть трава не расти!
- Вот оно что...
- Вот! Давай-продолжай сказку, автор! А то остановился на самом интересном месте и отвлекаешь нас досужими размышлениями. Нам они ни к чему! Так что пиши дальше, принимайся за свое писательское дело!
И я принялся за писательское дело. Вернее, за меня вновь принялась принцесса Белла.
- Послушай-ка, автор - душенька-душегубчик, хочешь быть в действительности хорошим автором?
- Разумеется, хочу!
- В таком разе, создай для меня спутников. Богатыря! Он будет оберегать меня в пути. И Мудреца! С ним я намерена советоваться в трудную минуту. Тогда я перестану зависеть от тебя и взывать о помощи. Сама выкручусь из любой сложной ситуации. Ох, и заживу я, свободная от всех писательских причуд! Как в сказке!
Что мне оставалось? Озабоченно почесывать затылок и нерешительно мямлить в свое оправдание:
- Принцесса! Ты и так живешь в самой настоящей сказке! А спутников тебе, извини уж меня, в ней не предусмотрено.
- А в какой сказке они предусмотрены? В следующей? Брось, автор! С таким автором, как ты, я до следующей сказки и не доживу. - И в крик: - Автор!!! Подавай мне спутников!!! И немедленно!!! Тебе это один росчерк пера-а-а-а!!!
Ну, попробуй объясни принцессе, что героев так сразу, не подумав, не создают! Выйдут они какими-то неполноценными, безобразными, уродливыми. Однако, объяснить это принцессе никак невозможно, а нажить головную боль от ее криков легко. Вот я и пошел на поводу у нее, создал, как просила, одним росчерком пера новых, не предусмотренных ранее героев. Богатыря и Мудреца. И как предполагал, получились они никудышными. Из-за спешки!
Богатырь весом в пуд! Гигант! Толсторожий, с жирными щеками, узловатыми руками, но - втот беда - совсем слабосильный, как младенец! Даже ноги его не держали: как возник по моей воле в подземелье, так и улегся на полу, и с натугой еле-еле дышит. Зато низенький упитанный Мудрец с руками тонкими, как плети, и кулаками-кувалдами, наоборот, вышел силы необычайной. Но совершенно безмозглый! Богатырю много ли ума нужно? Ан есть, и предостаточно! Мудрецу без ума никак нельзя! Ан нет его и в помине! Вот такие получились из-за поспешности спутники у принцессы Беллы!
- Не фига себе! - сказала она и прикусила тут же язычек, увидев плоды  моей скороспелой фантазии.
Посмотрел я на свои творения, схватился за голову. До того стало стыдно, что сбежал, не попрощавшись, от принцессы. Нечего сказать, героев создал по ее повелению. Это ли герои? Богатырь, безжизненно распластанный на дне подземелья? И Мудрец, пускающий изо рта розовые пузыри? Ох, какая творческая неудача! Как теперь принцесса вывернется, если даже у меня, автора, опустились руки?
Но принцесса - вот характерец! - не стала меня попрекать за безнадежно испорченных спутников, поняла: в моей неудаче есть и доля ее вины. И минуту спустя после моего постыдного бегства уже вовсю распоряжалась своими помощниками.
- Эй ты, Мудрец - безмозглое животное! Автор по недомыслию наградил тебя силой...
- А умом обидел, - едва слышно прошептал Богатырь.
- Вот и выходит, Мудрец, быть тебе вьючным животным! Ослом! Взвали Богатыря на плечи. И шагом марш... за мной!
Мудрец, не возражая, взвалил Богатыря - этого немощного увальня - на плечи и легко зашагал с ним за принцессой Беллой к выходу из подземелья, туда, где виднелся краешек неба.
Я со стыдом смотрел ему вслед. Не знал, как дальше разворачивать события. Лишние, да к тому же столь плохо вылепленные попутчики принцессы полностью перепутали ход сказки. Как теперь быть? “Обмозгую-ка это на досуге, - решил я. - А пока сочиню что-то новенькое про царя Мармелада. С этим моим героем все ясно: хоть и царь, но без “царя в голове” и мною не правит!”