***
Нежный овал щеки,
рук затаенный взмах,
робкая тишина
вставшая у дверей —
это душа во сне,
снящемся наяву.
Грезятся облака?
Флейта тебя зовет? —
Значит лететь легко
и по воде идти,
значит земля твоя
так же чиста, как сон
и из под ног скользит
словно рассвет весной...
22.04.2000 г.

***
Что значит песня? Дух легко звучит,
протяжны вздохи потаенной флейты —
незримое пленяет берега
безбрежностью стремленья к Океану.
Зовет, зовет, зовет меня родник —
Источников вдохов. О, как просто длиться
на выдохе всем голосом — душой,
от первой до последней ноты жизни.
Что значит песня? Как она звучит?
26.04.2000 г.

***
О, Господи, как высоки твои деревья!
Как краски искренни, им по весне легко
в нас расцветать, питая нас цветами —
легчайшей манной радостных садов.
О, Господи, как хорошо быть нежным —
отзывчивым на каждый звук в листах,
эоловые струны в нас — дыханье.
Вдох, выдох ... Только сердце знает путь
настойчивый, в Твою слепую нежность,
в открытую всем сердцем глубину,
в высокое цветение деревьев.
18.04.2000 г.

***
В цвету вишневом
снега лежат.
У птиц весенних
моя душа.
Без всякой правки
пою с листа.
Снегов последних
душа чиста.
Над ними, в нимбе
вишневых крон,
весенний гомон —
птиц звонкий хор.
17.12.1999 г.

***
В этот день, так настойчиво верящий в краткую радость цветенья,
в синеву поднебесных заляпанных снегом полей,
не напрасно я жду темноты — фиолетовых сводов теней,
вертикалей и арок причастных алчбе и моленью.
Пусть все кажется сном (даже то что проснулась земля),
ненадежность орбит мне теперь навевает не дрему,
но желание жить выдыхая всем сердцем себя,
выпивая до капли тягучею, жаркую сому
проливных янтарей, в аметистовых арках дождя,
в первых грозах в груди отдаленного майского грома.
12.04.2000 г.

***
Нами смотрит Любовь, мы Ее непутевые сны,
мы — кентавры, в которых земля серебрится,
словно небо полночное в теплых цветах медуницы,
словно голос разбрызганной нами воды,
или птица святая — дыханье и свет тишины,
из которой Любовь, как из озера сердца глядится
в сны и очи земли, отражаясь в нас медуницей —
всем целящим запасом распятой Звезды!
17.04.2001 г.

***
Покров снегов лучами солнца смят,
продавлен невесомостью эфира.
Ручьи журчат, то струны вещей лиры,
на ней когда-то был Орфей распят.
В древесных сводах коконы дрожат —
ткут бабочки свой облик постепенно.
Вот, вот вспорхну из паутинки тела,
сорву нарцисс и сладкий съем гранат.
14.03.1998 г.

***
Среди травы бежит родник лесной,
как страстотерпец повторяя Имя
Того кто стих в ликующей стихии,
чтоб прозвучать сквозь звоны белизной
цветения и чистотой воды
питающей древесные фонтаны —
многоголосые, пустынные шатры,
в которых небо — капля Океана.
21.01.2000 г.

***
Сойти на нет — стать на просвет водой,
прозрачней листопада и огня,
прозрачней снега тающего в снах
и на ладонях наших детских грез.
Сойти на нет — не помешать пройти
Воде сквозь нас, чтоб русла вешних рек
наполнились, и плоть святая трав
в нас проросла — свой обрела Исток,
свои молитвы и свои пути,
сойдя на нет — став на просвет водой.
16.03.2000 г.

Молитва.
Дай, Господи, мне на горе костер,
сосну и море около горы.
И братьев, и сестер, Господь, мне дай,
прозрачных как осенних склонов сон.
Люблю ветра и тишину камней,
пустынь вершинных тесноту люблю.
Дай мне, Господь, огонь и горечь трав,
дай мне ветвей голубоватый дым,
пусть все сгорит, на пепле след крыла
останется! Дай мне, Господь, костер
невидимый.., из пепла так легко
вступать в сады исполненных молитв.
26.05.1997 г.

***
Слепой, как зеркало, ты грезишь наяву
о внутреннем, о лучезарном море,
о тишине гор, погруженных в зори,
о той траве, в которой Я живу.
Пусть наугад, но все же ты растешь,
как дерево бессонно, непреклонно,
а море дышит там, где ты не ждешь,
одно как перст, как в полутьме икона.
22.03.2000 г.

Серафим.
В этих темных благовестных сводах —
в благодати ликов и времен,
тишиною воздух окрылен:
ветром белым голубь небосвода.
Веет неба тихая вода,
из прозрачной солнечной купели,
в ликах строгих Солнце розовеет —
благовест, начало и весна.
А внизу, у черного креста
догорают свечи восковые,
скорбный старец (за спиною крылья),
молится за радость в нас Христа.
19.04.1997 г.

***
Есть океан небес и океан судьбы.
Всему противовес — грядущее из тьмы.
Затем и верен шаг, что ясен первый гром,
тот изначальный взмах — всплеск безначальных форм,
ритмической строки первоначальный жест —
дыхание судьбы и океан небес,
аттической волны касания и страсть.
Есть высота судьбы, в нее нельзя не пасть
с тех гор, с которых “нет” равно святому “да”,
есть океан небес, есть сердца глубина —
неизмеримость тьмы ритмических завес,
есть океан судьбы, ему противовес —
в нем обретенный слух, шестого чувства взмах —
не сеть плетет паук, но знаки Зодиак.
И пусть у древних мойр все нити на счету,
не прекословьем войн ритм нежности сплету,
но в океан небес, сеть — океан судьбы
закину, чтобы днесь мои мечты цвели,
и волны цвета льна и глуби млечных вод
сияли, как луна, как первый шаг и вдох.
20.03.2000 г.

***
Света тугие крылья
нас окружают небом,
тело объято светом,
небо в груди пылает.
Сладко в молчанье плакать,
петь и себя не помнить!
В воды входя смиренья,
в утра шатер лиловый,
как не припасть к тяжелым
складкам глубинным света?
Как не припомнить небо
в час своего молчанья —
в миг, за которым вечность
следует словно вывод,
или целящий выстрел —
точное попаданье!
1.03.2000 г.

1.
Наш ближний — враг,
он в нас растет как ком
лавины снежной. Ненависть — терпенье
в нас нашей тьмы, она — второе зренье
(им мы на ощупь в брате узнаем
врага). Наш враг враждой рожден,
он — тьма, в которой света нет прозренья.

2.
“Где Авель, Каин, что с собой ты сделал”?!
Вражда — путь горя, горше нет вины,
чем та, что с нами ходит, в ней черты
увиденного с гневом —
распятье. Ближний — враг, враг — дело
слепой как мы вражды.
18.09.2001 г.

3.
Вопрос.
Что делать если это сердце — ад,
в нем тьма вражды и равнодушья слиты
в непобедимость воли, в тяжкий слиток —
судьбы металл.
Что делать если тот кто свет искал
тьмы обнаружил собственной избыток?!

4.
Вертеп — лицо заклятого врага.
Когда в нас Свет в осанне воскресенья
въезжает в город, входит как звезда
во тьму печали, шедших в никуда
и вдруг прозревших собственное зренье
как свет в себе, тогда лицо врага —
солома ясель, светлый лик прощенья.

5.
“Иди за Мной” — Ты так сказал.
Любовь не знает страха быть распятой.
Бог — оправданье наше, свет и боль —
чужая боль вдруг ставшая родной,
как колыбель под Рождества звездой:
в ней лик врага стал плачем брата.

6.
Сквозь тьму пройдя спеленатым зерном
и молнией от края и до края,
Ты — свет ликующий, в Тебе вражда любая
исчерпана, а смерть — ворота рая —
пять ран Твоих. Путь узок, он — сиянье
во тьме креста, нетварный свет икон.

7.
И будет день последнего Суда,
и будет ночь великая как море,
и мы поймем, наш враг — черта,
за нею мы и наша боль во взоре.
Смерть обоюдна, кто убил врага
в том умер брат и обнажилась тьма —
душа нагая восклицает “горе”!
15-20.09.2001 г.

***
Я главное забыла — темноту,
себя хранящею в молчании веселом,
то озеро, в котором высоту
черпают горы,
для крон своих, сплетенных с тишиной
Звезды качающей под сердцем воду —
кастальский ключ, просторный водопой
для душ Исхода:
ту темноту, тот взгляд Отца родной,
в котором всяк (и зрячий, и слепой) —
прозренье свода —
бездонности купели ключевой
там, где вода — сосуд земли, ладонь
пронзенная фонтаном, древом, всходом.
3.04.2001 г.

***
Деревья грозные как тьма, в которых сок —
вино причастное и таинство Грааля,
раскинулись цветущими шатрами,
приняв в себя и ход, и лад времен.
Сад гефсиманский светом опален,
он темен словно Лик Богоявленья,
он — утро Пасхи, светлое как зренье
вступившее во взоры Воскресенья
всем сумраком своих рассветных крон!
17.04.2001 г.

***
Это входит Господь, это воды звучат как орган,
это небо во мне просыпается вещей землею,
это корни с ветвями сплелись, чтоб вместить Океан,
это сердце мое расплескавшее свет надо мною —
то, что было водой до меня, то что после пребудет водою:
это входит Господь, это в сердце шумит океан.
18.03.2000 г.

***
Вмещая в себя все открытое море простора:
и воду, и гору, и корни, и ветви маслины,
свои родники и Твои лучезарные всходы,
пшеничное поле и арку из древнего камня
(все то, что прошло, и пройдет, и еще не случилось),
я чувствую ветер и знаю дыханье восхода.
Мне сердце открытое входом в волящие ритмы
дано, чтобы славить ручьи и поющие камни,
Твое ожиданье и радость увидевших небо
в алмазах дождя и в слезах своей первой молитвы.
Ах, если бы плакать могли мы так часто и нежно,
как эти деревья и травы в росе родниковой!
По утру милее всего мне пшеничное поле,
молчанья созревшие нивы — вода ключевая,
внутрь чаши ствола уходящая тонкая тропка,
листвою фонтана шумящее светлое море —
Твой лик, пробужденный во всем (все твое, Авва Отче!),
душа все вмещает: и воды, и ветви, и нивы...
21.02.2000 г.

Маме.
Тебе умершей и тебе живой
мои стихи, не вестники печали,
но дар любви оплаканный водой —
звездой всех судеб, путеводной мглой,
которая в молитве ключевой —
кастальский ключ упрямого дыханья.
Тебе родная, мой прими покой,
как весточку о том, что мы с тобой
единый вдох и выдох в сердце рая!
8.07.2000 г.

***
Теснота моих воспоминаний —
пелена пустынная простора,
одеваясь в горечь одеяний
белым шелком заслоняю взоры
от себя. Покров ветрами сдвинут,
белый камень от гробницы брошен,
тряпкой саван, ангел смотрит в спину,
вечер светит под прозрачной кожей
вновь идущего, не Лазаря, кого же?
14.02.1997 г.

***
И темной ночью — “Я есмь полдень”,
и темной ночью Полдень ясен,
сквозь виноградник светит осень,
созрел напиток медово-красный,
слетела птица на гроб Господень,
отвален камень, печаль немая
стоит Мария — “Кто ты Садовник?”,
а после — “Равви!” и явность рая.
29.10.1996 г.

Песня.
Вода крещальная черна, как чарочка вина,
как сад, в котором тишина — звезда и глубина,
как ты стоящий, словно вздох закрытый на засов,
высокий тополь. Кто в тебя как в чудный ларь войдет?
Кто тот Ключарь и тот Родник,
что ввысь откроет лаз
и явит клад — свой светлый Лик
воды живой запас?
Кто Тот кто в нас многоязык?
Кто видит в сердце нас?
Вода крещальная черна, как чарочка вина,
в ней отражается весна и кроны тишина,
и Ты — лучащийся из нас и в нас входящий Свет —
пасхальный звон, воскресший Спас, Грааль ветвей и лет!
17.04.2001 г.

***
Ты — тот узор спеленатый водой,
что лодку вдаль несет в водоворотах,
Ты — кокон розы, голубой огонь
крыл поднятых над медленной рекой
(над пригоршней ковчега, вкруг киота).
И Сам в Себе и шепот, и печаль —
в восторге и в отчаянье примета земли глубокой,
Ты — воды букварь,
Ты – альфа и омега — тот Ключарь,
что Сам засов и ключ кастальский света!
22.02.2001 г.

***
Бросая талые снежки
в весенний звон ручья и выше —
туда, где золото над крышей
трубит в протяжные рожки,
душа под сердцем бережет
свою веселую заботу:
как ларь открывшись петь по нотам,
разбрызгивая свет и воду
“Ты — Дар, Ты — свет, Ты — вся свобода,
Ты — Пасха, ликованье всходов
улыбка, из которой воду
мы словно мед отчизны пьем.
Бог нам не берег — окоем,
окно протаявшее в сводах”!
14.04.2001 г.