Ирина КОВАЛЕВА

 

 

Ирина КОВАЛЕВА- один из лучших в Москве специалистов по древне- и новогреческой литературе, доцент Московского университета, переводчик, автор статей о поэтике Мандельштама и Бродского. С этой утонченной, хорошо организованной образованностью давным-давно уживается совсем иная, скрытая от мира (кроме ближайшего круга) ипостась: дикая, неуправляема, поэтическая; главная, а потому тщательно оберегаемая. Мы рады сообщить, что в скором времени в Москве выйдет сборник ее стихотворений. Ирина и  Антон - одни из тех людей, на которых держится душа современной литературы в России.
Редакция журнала "Слово-Word" .

 
НА ГОДОВЩИНУ СМЕРТИ *
 
Все-таки смерть разрушает что-то; кладет границу.
Призрак скрипит, как несмазанная ступица,
И когда ты рванешься обнять - он теряет сходство
С тем, кем был, и тебе возвращает твое сиротство.
 
И когда ты начнешь хитрить, задавать вопросы,
Маскируя главные: как ты? где ты? -
Или и он хитрит? или вправду один Тиресий
Не безумен там? Иль нельзя им давать ответы?
1997
* * *
 
 
I
Вот уже несколько лет только в календаре
Наступает зима. Ветки в инее, как в серебре,-
Там, на фотографиях, а снег на дворе,
Если он есть, не виден из-под нечистот,
Обыкновенно же снега нет. Но бывает лед.
На городской окраине, где начинается год,
 
Плохо ходят автобусы, и похмельный народ
Мается на остановке, в которой нет
Ни одного стекла, а железный скелет
Не спасает от холода, ветра, слякоти,- ни от чего.
От промозглого прошлого. Даже не моего.
II
То, что сыплется с неба, напоминает стряпню
Новобрачной. Попытка ужина для супруга.
Хочется сесть, повернувшись лицом к огню,
В деревянном доме и слушать, как воет вьюга.
 
Что же делать в такую погоду? Пить и писать стихи.
Сей рецепт преотличнейший принадлежит Алкею.
Так что причина старше коммунизма и другой чепухи,
Многократно весомее. И куда тяжелее.
1993
* * *
 
ОДА ОГНЯ
                    vestigia flammae
 
Если ты знаешь, откуда начать,
если ты знаешь, как
войти в это пламя и видеть опять
бессмертный и страшный знак,
 
о, если ты знаешь, что выбора нет, -
кто в пламя вошел и горит,
кто в этом смертельном, бессмертном огне
движется и говорит, -
 
о, кто его видел, двуглавый огонь, -
тому недостаточен свет
и тьма укрывает его, как ладонь -
свечу, но спасения нет,
 
и зреньем горящим, сгоревшим, - но чей
зрачок размыкается там? -
он видит другую природу вещей,-
колодец, источник, хрустальный ручей,
бегущий к сожженным устам, -
 
о нет, он не видит уже, он болит,
он просто бредет наугад,
не зная, которую дверь отворит
в пустой бесконечной цепи анфилад
и как он вернется назад.
 
Но тот, кто не думал, что он победил,
кто проигрыш принял в расчет,
кто не заблуждался, когда надкусил
бессмертный отравленный плод, -
 
он вступит, внезапной дивясь тишине,
туда, где огонь недвижим,
где он отразится в последнем огне,
совпав с отраженьем своим,
 
где свернуто время, как семь покрывал,
что убраны в гулкий ларец,
где розы тугой благовонный овал
цветет в сердцевине сердец, -
 
как с путником путь совершив, проводник,
у края селенья заметив родник,
оставит его одного, -
как ведший слепого, прозревшего вмиг, -
так боль покидает его.
 
И вот он стоит, изумляясь всему,
забыв про себя самого,
и роза живая, являясь ему,
с улыбкой глядит на него.
июнь-июль 1999
* * *
 
ВОСКРЕШЕНИЕ ЛАЗАРЯ
 
И ты стоишь у порога,
А там, за порогом - свет.
И ты молчишь и киваешь,
И я говорю в ответ:
- Куда ты, бедное сердце,
Идешь в пеленах своих?
Ты смерти своей не знаешь,
И ты испугаешь их.
”О, я ничего не знаю,
Я только хочу туда,
Где голос как сад весенний,
Как утренняя звезда,
Где имя мое, как камень,
Уходит в глубину,
И пламя рождает пламя,
Словно волна - волну,
 
Позвавшему навстречу
Так выбежать спешу,
Что вряд ли теперь замечу,
Дышу или не дышу,
 
И свет стоит у порога
И у порога ждет
Того, кто услышал Бога
И потому живет.
 
Одно лишь только и нужно -
Успеть навстречу Ему”.
И сердце молчит и кивает
И покидает тьму.
 
декабрь 1994 
* * *