Елена Кантор

Складывая серое 
с голубым

Бывают минуты, когда хочется поделиться своим внутренним миром. Поэтому книга...

                 Елена Кантор

 

Звукопись настроения

Что заставляет человека браться за перо и склоняться над листом писчей бумаги? Каждый решает эту загадку по-своему. В этой книге Елена Кантор с первых строк признается, что иногда ей хочется с кем-нибудь поделиться внутренним мироощущением. Действительно, вчитываясь в ее стихи, вдруг становишься свидетелем сокровенных движений души автора, его наперсником, соучастником его творчества.

Поэзия Лены сочная, необычная, она музыкальна и насыщена яркими, непредсказуемыми образами. Противоречивостью, неоднозначностью они разрушают логику и скуку обыденного существования и расширяют поэтическое пространство, в которое Кантор стремится увлечь читателя. Пусть этот мир индивидуален и субъективен, главное, что он интересен и неповторим. В этом мире живет художник, в этом мире живет человек. Поэтому за каждой строкой книги виден автор: болезненно ранимый и одновременно энергичный, устремленный в жизнь.

Кажется, в стихах Лене удаются любые интонации. Вот в стихотворении “Быть берегом, быть рекой…” соседствуют очень похожие и такие разные строки:

Оберег – берег мой. Он покой.
Оберег – берег мой. Он плацдарм…

Изменено лишь одно слово, но щемящее, трепетное одиночество вдруг отступает перед волевой и целеустремленной жаждой жизни. И сразу становится ясно, что человек, написавший такое, живет на качелях настроения, фазы которого обозначены каждым звуком, каждой буквой его произведений. А еще настроение имеет цвет, поэтому все образы окрашены. Поэт лишь фиксирует оттенки чувств, с помощью которых он по-человечески своеобразно воспринимает явления и предметы вовне. Таков стих “Ассоциация голубых тонов”.

Временами Лене удается схватить то мгновенное и неуловимое, что порой появляется возле нас, но редко удосуживается внимания. Вот происходит “Срыв”, и лирический герой объят ужасом, и еще не скоро он поймет, что провал на экзамене слишком ничтожный повод для таких сильных переживаний. Или нисходит на нас нечто чудесное, зовущее вдаль, и тогда так хочется “…звезды горячие в небе ловить, бросая за воротник их”, чтобы удержать, чтобы сохранить счастье, чтобы превратить в действительность кратковременную иллюзию собственного всемогущества.

Меня поразило стихотворение о Констанции. Этот образ беззащитности, наивности и чистой надежды тем более выразителен, что известно детское, особенно девичье желание иногда примерять на себя выдуманные имена. Будто бы через имя сумеешь войти в новую реальность, где нет жестокости, пошлости и обмана. Ах, как жаль, милая, робкая Констанция, что царство всемогущего Добра существует лишь в воображении! Поэтому береги свое величайшее сокровище – “сердце – лунный камешек”.

Однако эта книга вмещает в себя не только лирику. Ненавязчиво, легкими штрихами в ней разбросаны глубокие мысли. Приметив их, понимаешь, что автор задается философскими вопросами, и пусть на многие из них пока нет ответа, важно, что проблема уже поставлена, а значит, решение будет найдено. Оттого так неслучайна цикличная композиция в стихотворении “А море?”. И неспроста в стихотворении “Дверь” большими буквами выделено слово ИНОЕ, которое привносит в произведение экзистенциальный подтекст, а потом в потоке фантасмагорий из стихотворения “А ночь такая, что молчать…” вновь обретается ИНОЕ, как то, чего нет, но что всегда подразумевается в подлинном творчестве.

Добиваясь поэтической выразительности, Лена работает не только со словом. Если вслушаться в ритмику, попытаться вникнуть в недосказанность, обрывистость фраз и образов, то в каждой строфе можно интуитивно угадать нечто потаенное: печаль по невозвратному (“Вот так”), символичное несовпадение миров мужчины и женщины (“Разные ноги, разные головы”), зыбкость ускользающего бытия (“Смена сезона”). И как тут не вспомнить, что настоящему поэту открыт доступ к сокровенному знанию, смысл которого от истоков человеческого рода стремятся постичь эзотерики. Но, кажется, только художник, только поэт способен продвинуться по этому пути. Ведь он устремлен в бесконечность, а в жизни ему нужно немного – духовная молодость, легкая влюбленность, непременная романтика и… “чашка чая на ужин”. Если уже обрел это, то “мир становится по-детски ручным”.

Есть еще один извечный вопрос в литературе: чему служит художник, зачем его творчество нужно людям? Но когда читаешь стихи Елены Кантор, актуальность вопроса несколько меркнет перед очевидным. Просто кто-то должен расписываться на звездах, чтобы мы помнили о том, что существуем…

Сергей Овчинников, Москва  лит. студии “Ключ”, “Кипарисовый ларец”

 

 

Виртуальное слово

Первое, что меня поразило, когда я начала читать стихи Лены Кантор, склонность автора к эспериментированию, тяга к поиску нового творческого метода, цветовая насыщенность стихотворного полотна.

Подобно английской писательнице Вирджинии Вульф, Лена воссоздает речевые характеристики своих героев и героинь, проникает в их диалог и растворяется в нём. Одно из стихотворений Лены так и называется: “Речевой перекрёсток”. Как и в романе Вульф “Волны”, персонажи этого стихотворения одновременно ведут беседы, состоящие из реплик и наблюдений, отмеченные лаконичной недоговорённостью. Автор погружается в жизнь свою героев и только в конце позволяет себе высказаться, подписывает нарисованную ею картину:

Так сживались эти диалоги,
Так сложился этот перекресток -
Потому как чьи-то недомолвки
С легкими восторгами сплелись.

Лена необыкновенно внимательно относится к слову, но она не боится окунаться в его природу, изворотливую и многогранную. С помощью словесной живописи она готова искать новые значения и формы, не подвергая сомнению традицию, но и не подчиняясь ей. Поэтому ее стихи ИНТЕРЕСНО читать. Она вживается в природу своего слова. Показательным в этом отношении является стихотворение “Стежком”:

Когда и ты вошьешь меня в слова
Одним стежком мучительно, до дрожи,
Тогда скажу, была я не нова
.............................................быть может…

Творческий мир Лены скрытен, отдалён от внешнего, устремлён вглубь. У нее нет готовых ответов, но есть вопросы, вечные, непримиримые, экзинстенциальные:

Мне просто стать с игольное ушко,
Сшивать себя в себе лицом к изнанке.
А сколько перепорченных стежков? -
.............................................Узнать бы.

Но знать зачем, коль возжелала шить?
Зачем мне шить, коль этот век прострочен?
И все же нескончаема та нить
.............................................без точек.

Философия Лены – не замкнутый круг понятий, а разомкнутая цепь ассоциаций и связей между вещами. Как художник-импрессионист, Лена наблюдает за переменчивым миром и видит его прежде всего в цвете. В стихотворении “Ассоциации голубых тонов” Лена не только использует голубой цвет как основной фон:

Голубые глаза у суки, ощенившейся в подъезде,
Голубые пальцы пианистки в предчувствии провала…

но и дает ему бесплотные и телесные характеристики, чтобы его можно было почувствовать на любом доступном уровне человеческого восприятия:

Цвет кружевных слов - платонических соприкосновений –
Улыбок мягких - легких слез…
Гладок и глубок на ощупь,
Слеп он, странен, невесом и безупречен…

В этом состоит одна из особенностей творческого метода Лены Кантор. Ее психология готова объяснить не только природу слова, цвета и поступка, но и чувственности, которой пронизана её поэзия. Лене недостаточно сказать, что весна – это время, когда просыпаются чувства. Лене необходимо вывести на сцену персонажей весны, вдохнуть в них жизнь, нарисовать зарисовку, которая запомнится благодаря своей оригинальности и непохожести ни на что другое:

Бульварный роман марта с женщиной, утомленной морозами,
Любовный порыв первого мужчины весны, покупающего даме своей мимозы...
                                                                                              (“Мартовская зарисовка”)

Герои её стихов плачут, смеются, любят, ненавидят, тянутся друг к другу в поисках тепла... И любовь в глазах Лены превращается в универсальный акт.

Так делать тончайший надрез на ольховом стволе в ожидании сока,
Так птичьим детям срываться с гнезд до истечения срока,
Так резать живого быка до кости до одержимого крика,
Так звезды горячие в небе ловить, бросая за воротник их,
Так скалы в озерных гладях ломать, чтоб озеро выло, как пело –
Так целовать… Так целовать твое тело.
                                                 (“Порыв”)

Лена Кантор – чуткий автор-эстет, ориентирующийся в своих стихах на чувства и душевные переживания. Птичий шум, зеркало в комнате, терпкий шоколад в чашке, случайный старик на улице, солнечные брызги – ничто не ускользает от её внимания, становится деталями одушевленного мира и фрагментами повседневнего бытия.

Екатерина Непомнящая, Нью-Йорк
Национальная литературная сеть

 
 
 

Стихи из книги "Складывая серое с голубым"

 
 

Быть берегом. Быть рекой.

Быть берегом. Быть рекой.
Оберег - берег мой. Он покой.
Оберег - берег мой. ..Он плацдарм - 
Крепко русло сжимать берегам.
Крепко русло сжимать - не разлиться воде,
Свою жизнь воплощать в быстроходной ладье…
Серо-синяя простынь да желтый песок.
Ты плыви, моя лодка, ты плыви - видит Бог
Узколобые лица пустых берегов
Сквозь холодные брызги с моих рукавов.
2003 г.

Ассоциации голубых тонов

Голубые глаза у суки, ощенившейся в подъезде,
Голубые пальцы пианистки в предчувствии провала…
Ля бемоль голубого цвета, сказки, снег, сахар, детство…
Голубизна голубиных крыльев - облаков высоко летящих…
Цвет кружевных слов - платонических соприкосновений - 
Улыбок мягких - легких слез…
Гладок и глубок на ощупь, 
Слеп он, странен, невесом и безупречен…
Рожденный зеркальным отражением наших сердец,
Умирает в безмолвии и в безмолвие возвращается вновь…
2003 г.

Обесточенное

Этот январь выянтарен в снегу,
Этот февраль - вербы соцветия с неба,
Колкие блестки, темные брызги на сером,
Каменный взгляд кованой длинной зимы.
Каменный взгляд, ее состояние комы,
Даже не сон, так заморожена плоть - 
Мимики нет, нет ощущения боли,
Анестезия, опустошение, свет…
Свет, яркие вспышки в глазницах - 
Жизнь ощутить в длинной янтарной слезе - 
Выбелен мир, вывернут мех, и на смену
Бренной молчащей богеме время ваяет весну.
2003 г.

Вид из окна

Я вижу город сквозь стекло разбитое окна - 
Так мир условно поделен на части
Под призмой зрения, где только мысль вольна
Дробить и восполнять, делить - преумножать 
И, вычеркнув совсем, взять вычернить пейзаж,
Смотри в окно свое - оно за темной шторой
Случайно заслонившей этот город. 
И руки тянутся к гардинам, и глаза
Уже не ищут трещин, что искать - 
Мозаика сложнее пустоты. Пустоты - 
Целостны, поэтому доступны
И занавес на таинства рисунка
Накинуть проще, чем обосновать
Те трещины в стекле. Ты вопрошаешь "Что ты
Не досказал? Не объяснил? Когда же?..."
Ты бьешь стекло, ты пробиваешь даже
Окно. И видишь, как предельно ясен
На город вид, и ты кричишь "Ура!"
А взорванных осколков бисер
Летит на тротуар...
2003 г.

Звуковая мозаика

Быть голубем, голым быть,
Голубым - белым коробом.
Лакированным полом, стать
Мирком - нарисованным мелом, 
Ручкой гелиевой - целым,
По кусочкам мозаикой.
Зайкой быть,
Серой - желтой игрушкой,
Мушкой, на окне припечатанной,
Клюшкой с поролоновым мячиком,
Ящиком эмалированным,
Мишурою заполненным коробом,
Голубым - белым голубем быть,
Просто слыть синей птицей,
Если все это снится.
2003 г.

А море?.. 

А море?.. - Море отступает.
Зачем? - Да чтобы высох берег.
А может цель совсем иная? - 
А вдруг ускорит это нерест?..
И что же, снег опять не выпал? - 
Да нет, ей-богу, суше будет.
А ты хотел, чтобы он сыпал? 
Вот так и пристрастится вьюжить.
А дождь? А зной? - Постой, оставим…
Конец, он прячется в начале.
Как хорошо - не обещали
Ни звезд на небе, ни закатов.
Не стать готовым мне, ребята,
К тому, что это предвещает…
А море?.. - Море отступает…
Зачем? - Да чтобы берег высох.
2003 г.

На другом берегу 

Не удается Катерине переправиться через реку. Лодочник заболел.
Пришвартованная лодка бьется кружкой пустой о высокий берег.
А река шумная. В поднебесье птичий кордебалет
Предвещает грозу. А на том берегу очаг Катерину ждет, где и ее вера
В маленькой церкви из сизого камня… Катерина верит, что переплывет.
Колокольный звон различим даже сквозь шум реки и ветра.
Молится Катерина на другом берегу и ждет, 
Когда хворь отпустит лодочника, и он переправит ее и золотистого кенара 
(Клетка у нее в руках). Катерина любит птицу. 
Что ж, и любовь, и вера - составляющие сердца ее. 
Давит время. Боль без единой слезы вербует душу, и она готова разбиться
О шумные воды, о шумные воды реки. Только вглядеться - 
Высок берег, черной лентой изгиб.
Лишь лодка - совсем белоснежная - 
Останавливает взор Катерины, и пятно это - обесцвеченное на темном - всему вопреки
Наверное зовется надеждой.
2003 г.

Разные ноги, разные головы…

Она была женщиной, учившей греческий,
Он был мужчиной, искавшим повод…
Она возвращалась домой поздно вечером,
Он каждый раз ей устраивал проводы.
Она ошибалась, считая ошибкою,
Жизнь, и решалась вычерчивать
Каждый свой шаг, он шаги эти высчитал,
Их больше, чем букв в алфавите греческом,
Они безнадежны, они неоправданны, 
Твердил он, терзая ее каждой каппою,
Йотою, гаммою, сигмою с дельтою...
Она вспоминала, как жить с мамой-папою.
Он говорил, что слова - это выдумка,
Буквы - и те лишь издевка над звуками.
Она понимала, что греческий выучив,
Возьмется потом за историю музыки.
Он на выдохе чуял пристрастие,
Она на вдохе ловила неведомое..
Так они жили - два шага от счастья,
Десять шагов - эти оба исследуя.
Разные ноги, разные головы,
Рваные мысли о миге и вечности.
Он был мужчиной, искавшим повод, и
Она - только женщиной, учившей греческий.
2003 г.

Стежком

"Давай и ты - опробуй в свой черед
На прочность мир …"
                                 Елена Лапшина

Когда и ты вошьешь меня в слова
Одним стежком мучительно, до дрожи,
Тогда скажу, была я не нова 
                                              быть может…

Когда и ты мою расправишь стать
В живом броске сквозь вечные вопросы,
Тогда родится новая тетрадь, 
                                              что просто.

Мне просто стать с игольное ушко,
Сшивать себя в себе лицом к изнанке.
А сколько перепорченных стежков? - 
                                              Узнать бы.

Но знать зачем, коль возжелала шить?
Зачем мне шить, коль этот век прострочен?
И все же нескончаема та нить
                                              без точек.
2003 г.

Сквозь снег и дождь 

Часть жизни называется дождем, часть - снегом,
Не выждал дней иных, скорее не был
Горящим зовом плоти обезвожен,
К тому же платонических ожогов 
Не нанесло смешное время, эго
Свое пустив на ветер, как дождь со снегом
Слезой пустой на каменном лице,
Докучливой насмешкой "Не был?.." 
Да, нет, конечно… Шагов таких не помню.
Что не со мной, увы, с другим Фомою,
Увы, чужой, но не моей ценою,
Увы, совсем иной, сквозной весною…
Приписано не мне… Куда деваться?
С меня не спросят. Мной не дорожить.
А снег и дождь, наверно, сопричастны
К попытке подытожить эту жизнь,
Наполнить до краев, на дне стакана
Ломается игрушка-пентаграмма 
Скупою адресовкой "Боже, мама,
Куда же ты идешь?.."
Гарцует жизнь. Мелькает подстаканник
Сквозь снег и дождь…
2003 г.

Срыв

Гедике* провалить на экзамене - 
Клавиша запала, пальцы мокрые - ужас какой…
А учительница? Я пытался не думать о ней заранее…
И нога на педали дрожит, и тело как будто плюшевое.
Сцены боюсь, руки мои деревянные…
Без нот играть, да я же учил все, помню…
С мамой мороженое намечается вечером в Шоколаднице.
Гедике провалил. И ноты скомканы…
По улице пешком, сам себе в наказание.
Гедике провалил...
2003 г.
* -композитор, автор фортепианных этюдов 

А ночь такая, что молчать…

А ночь такая, что молчать…
А ночь такая, что не слушать…
А ночь такая, что кричать
В полуоткрытое окно
Так вычернить седых волчат,
Так высинить соболье брюшко
И рассмеяться без причин,
Разлив чернила на панно.
Какая страшная гуашь,
Какая яркая игрушка - 
И броши в тысячи карат
На тонкой выделки шелках.
Такая блажь, что всех прощать. 
Скупою карлицей-старушкой
Представить мир и наугад
Вращать земное полотно.
Так кружку с терпким шоколадом
Испить до дна, влюбляясь в горечь
И негритянскою ладонью чертить 
В зародыше рассвет…
Такою ночью обладать,
Попав в поток фантасмагорий,
Что осознать, что нет иного,
И обрести иное "нет".
2003 г.

Болезнь 

Меня зовут Галина Шанцель,
Я продаю хлеб и молоко.
Сколько мне лет? Восемнадцать - 
Я молода. И так легко
Отдаюсь мужчинам, почти что встречным,
Говорят - Они хотят мои глаза!
Каждый раз воображаю себя в подвенечном, 
Слышу едкие реплики - так нельзя!
Вечерами люблю мороженое с шоколадом - 
Как по-детски люблю вечера!
Меня, кажется, зовут Галина Шанцель…
Но с утра, 
Когда в парке еще сыро и ветрено,
Теплый платок сорвется с плеча…
- Анна Аркадьевна, что-то Вам скверно,
Бледная Вы, не позвать ли врача? - 
Какой сосед, старик заботливый,
Беспокоится, что часто молчу,
Интересуется, звонят ли родственники - 
- Все хорошо, Анюта, шучу,
Сейчас пройдемся, друг друга поддержим.
Вот дорожка, пора со скамьи сползать.
Погуляем… Меня зовут Галина Шанцель,
Мужчины любят мои глаза!
2003 г.

 
  Новая книга Елены Кантор Песок и воздух  
  Если вас заинтересовала поэзия  Елены Кантор и вы хотите приобрести книгу "Складывая серое  с голубым",  Связажитесь с  автором по электронной почте, или по телефону в Москве 154-25-50