Игорь Савельев   
САВЕЛЬЕВ Игорь Викторович
Родился  01 июля 1983 г в городе Уфа (Башкирская АССР).
Работаю в государственном информационном агентстве "Башинформ" - редакция республиканской газеты "Версия".
Должность: корреспондент газеты - ведущий молодёжных выпусков и учусь в Башкирском государственном  университете,  на филологическом факультете.
Краткая творческая биография. Псевдонимом не пользуюсь. Первый рассказ напечатан в уфимской газете в октябре 1999 г., с тех пор в разных газетах опубликовано около полутора десятков рассказов. Постоянно печатаюсь в республиканском литературном журнале "Бельские просторы", основные публикации: "На чемоданах" (2002, № 12), "Яжевичая" (2003, № 4), "Две истории" (2003, № 12). Многие рассказы вывешивались в сети интернет. Автор одной пьесы. Повесть "Бледный город", написанная в декабре 2003 г. - марте 2004 г., - первое прозаическое произведение большого объёма.

БЛЕДНЫЙ ГОРОД

Повесть про автостоп

I
Видимо, этот вопрос гложет каждого, кто сел за лист бумаги: с чего же начать? Логика подсказывает, что с древних времён. Итак, одного звали Пимен, а второго – Никон. Неплохой зачин для повести, правда?
Однако зря настраиваетесь на эпохальное “гой еси”. К своему стыду, всего лишь не могу вспомнить точно, кто из них был летописцем, потому что второй-то, кажется, был патриарх. А может быть, писали оба?.. Сейчас мы сверимся с энциклопедией... Всё верно. Оба – авторы великих летописных сводов, заложивших фундамент... Тра-ла-ла-ла-ла... Короче: всё это копание в древностях требовалось, чтобы заявить, патетически и нагловато: я не Пимен.
Я не Пимен, чтобы полно описать тот город, в котором родился и живу. А впрочем, это и к лучшему. Вас не должно интересовать, что это именно Уфа. Вам нужно знать, что речь идёт об одной из волго-уральских областных столиц, в меру промышленной, с населением чуть-чуть за миллион, пятью театрами и госцирком. Сколько музеев? Запамятовал. Совсем как старец Пимен стал...
Интересно, с чего бы начал пожилой монах с чернильницей, доведись ему описывать современный город. Вероятно, извернулся бы как-то насчёт рек, “что несут свои воды мимо стен белокаменных”. Я же начну с начала – с таблички “УФА”, провозглашающей границу населённого пункта. А вы, водитель, не гудите теперь – тут вам не автотрасса.
Табличка, кстати, выполнена на двух языках, и по-башкирски “Уфа” звучит как “Эфэ”. Не самое приятное на слух имечко для города, замечу в скобках, но ничего – живём. Иногда, правда, интересные мысли накатывают. Например, если Уфа – Эфэ, то как же тогда “уфимский” будет? “Эфесский”? Ладно...
Характерно, что между табличкой и милицейским КПМом вы ничего не встретите. Бывавшие в других уральских столицах, Челябинске и Екатеринбурге, поймут, о чём речь. Как монумент, как символ урбанизма, в обоих городах – кладбище вдоль дороги, какое-то типовое, с белыми плитами, негрустное и почти шлакоблочное... Уменьшеная копия спальных районов. Всем своим видом сей “погост промышленных масштабов” словно бы говорит: здравствуйте, гости города, добро пожаловать. Самое смешное, когда что-то подобное вывешивают на придорожном кладбищенском заборе, и не понятно, к чему же этот транспорант относится: к городу, или всё-таки...
Уфа лишена подобных “адовых ворот”, что, согласитесь, внушает некий оптимизм.
Что дальше?.. Условно город можно поделить на две части. Первая – центр. Всё очень мило, всё в лучших традициях: брусчатка, бутики, витрины, огни и бульвардье (как называют в Париже публику, шатающуюся праздно). Главная улица Имени Известно Кого. Иной раз при виде табличек и задумаешься: псевдоним-то Владимир Ильич взял в честь сибирской реки Лены, на которой отбывал ссылку – а какие звучные могли быть варианты: Обёв, дель Амур, Иртышевич... Енисенин... Рек-то много!
Да чего уж там – названия почти всех улиц так или иначе (а чаще всего непосредственно) связаны со всей этой марксистско-ленинской бодягой. Как и везде, впрочем... У нас, в отличие от Саратова, хотя бы нет улицы имени 1937 года – да-да, не удивляйтесь! Так она у них и называется: двадцатилетия Октября.
Не-ет, центр у нас замечательный! В жару что может быть лучше мороженого, которым здесь торгуют на каждом шагу? Продавщица вручает тебе стаканчик, достаёт сдачу, почему-то тоже из морозилки – несколько монет, ледяных совершенно...
Мелочь, а приятно.
Другая часть Уфы – промышленная. Она представляет собой: знаменитые башкирские нефтезаводы (и с десяток побочных), а также кварталы целые насмерть прокопчённых “хрущёвок”, в которых живёт пролетариат с сиреневыми лицами. Нет, не жертвы химии – просто пьют много. Оттуда, из той части города, кстати, и Земфира – известная российская певица, мастер рок-надрыва... Когда-то у Земфиры вышел – прогремел – альбом, на буклете которого была фотокомпозиция: рушеные корпуса заводов, кривоватые трубы в жемчужной хлорциановой дымке... Очень похожие виды на названный промышленный район открывались откуда-нибудь из центра Уфы, и местная тусовка водила гостей города, ставила на тротуар и показывала, ну а те – те были сражены нашей причастностью к большому року!
Сей мощный промышленный кусок делает наш город, скорее, достоянием Урала, потому что Поволжью такие картины не свойственны. Приехав как-то в Самару, я видел на городском горизонте только одну высокую трубу, что было непривычно глазу. А позже вообще выяснилось, что это вовсе не труба, а колоссальная космическая ракета-носитель – памятник С.П. Королёву...
Чтобы составить более полное впечатление, пройдёмся по улицам и влезем в разговоры уфимцев.
Заумная девица в возрасте стоит перед афишей и восклицает:
- А это же Сандра Баллок! Известная актриса... – и добавляет глубокомысленно: - Одно время я под неё косила...
Местный парк культуры и отдыха, вечереет. Два друга веселятся: курят “травку”, катаются по лужайке, писают в общественных местах и под воздействием “травы” - громко визгливо смеются, на высокой ноте. Заслышав этот смех за кустиками, с алееи сворачивает солидный гражданин – в руках его бутылка вина.
- Скучаете, девочки?
- А девочек-то тут и нет! Дядя...
Девушка, страдающая клаустрофобией, впервые в солярии. Перед тем, как лечь в саркофаг, в отчаяньи спрашивает медсестру:
- А если что, то как вас звать?
- А зачем вам – как меня звать? Вообще-то я так с девушками не знакомлюсь... Странно... Если вам так интересно, то Лариса. Освобождаюсь в полшестого!
Диалог в гастрономе. Суетливый алкаш подбегает к вино-водочному прилавку.
- А самое главное-то не купил! Бутылку! Да, одну... Одну, но хорошую – такую, какую бы ты сыну дала!..
- Я бы сыну своему этой бутылкой ка-ак съездила по башке!
Немая сцена...
Следующим к прилавку стоял несколько пофигистского вида парень, на глаз ему было за двадцать, не сказать чтобы – в обносках, но одетый довольно потрёпано. Развитые скулы и грязноватый хайр до плеч – вот, в сущности, и весь портрет. Да, познакомьтесь, это один из наших героев. По пастпорту – Михаил, но все его знают как Скваера – все, за исключением, быть может, профессуры из вуза да пары-тройки отставших от жизни “звероящеров”, таких, например, как родители.
- Дайте баллон “Шихана”. Да, крепкого. Спасибо...
Родители не в счёт. Они остались в захолустном Сибае, небольшом башкирском городишке – типовой провинциальной дыре Российской Федерации...
Сам он приехал в Уфу четыре года назад поступать в авиационный университет. Поступил – успешно, но это было уже и не так важно для Скваера... С первого же дня мегаполис потряс, очаровал и проглотил его раз и навсегда. Здесь было всё! Плешки. Уголки. Местечки. “Трубы”, наконец, – несколько культовых подземных переходов, внешне бедненьких и грязных, с кафелем и месивом из мокрого картона: на деле же оттуда можно было не вылезать часами, щурясь и удивляясь потом солнцу... Единственное, чего в Уфе не было: кому-то – какого-то дела до тебя, и Скваера это вполне устраивало! В конечном счёте, большой город не мог быть местом победившей гопоты – ибо это бич мелкого захолустья.
Новые друзья снисходительно смотрели на Михаила: провинциальные восторги умиляли всех, и даже называли его первое время подчёркнуто: Скваер из Сибая. Вроде как комический эффект. Сочетание несочетаемого.
Сам же Скваер хватал, глотал “столичную” жизнь, наглотаться ею не мог! Гитаристы в переходах. Такси, разбивающее лужу-озеро в считанных сантиметрах от твоего обкуренного лица...
В принципе, таких в нашем городе – сотни. Приезжающих из районов за заветным студенческим, снимающих “хрущёвки” вскладчину... Их жизнь одинакова из года в год: тонкая грань грозящего отчисления, что приятно щекочет нервы, многомесячный угар прогулов и загулов, ну и батареи пустых бутылок на кухнях названных “хрущёвок”. Всё это так знакомо, что не стоит и описывать.
Впрочем, справедливости ради надо сказать: Скваер не был из числа тех беспросветно бухающих, кто и при статусе студента престижного вуза де-факто потерян для общества (таких – много, не сомневайтесь). Во всём соблюдалась мера. Например, до известной степени Скваер был одиночкой, из тех, кого манит дорога и перемена мест. Несколько сезонов подряд он занимался автостопом, ездил по стране, ну а снимаемая им “хрущёба” стала одной из известных уфимских “вписок”. Читай: местом, где ночуют или недолго гостят проезжие автостопщики. Адреса таких “вписок” ходят по разным блокнотам, по интернету, и нет ничего удивительного в том, что на пороге всегда – незнакомые, чужие, случайные люди. Скольких таких
Я бы сказал так: не-неформальная молодёжь (простите за корявость), активно насаждающая свои взгляды. – Прим. И.С.
людей помнит эта квартира? Сколько случайных знакомств, лиц и адресов, чиркнутых второпях на обоях...
Скваер вышел из гастронома. В его сумке лежал обычный набор, “двое суток холостяка”: баллон пива и серые макароны, из самых дешёвых... “Разжирею. Будет брюхо. Плевать”. Он направлялся к дому...
Солнце заходило, и небо стояло уже красное, с громадной панорамой подсвеченных облаков, какое-то батальное. Вечер в Уфе. Впрочем, вас и не должно интересовать, что это именно Уфа. Рядовой российский мегаполис. Та редкая точка на трассе, где встречаются сразу две федеральные автотрассы: М-7 “Волга” и М-5 “Урал”.
-Хайр – сленговое – длинные волосы. От англ. hair. Хайрастый – длинноволосый. – Прим. И.С.

-Что такое гопота на сленге, сформулировать довольно сложно: уж никак не “бандиты, хулиганы”, как определяет это в своём словаре жаргона Академия Наук.
II
 
- Слушай, извини, вот ты говоришь: “мы”. Кто это – мы?
- Я и Никита. Мой друг. Мы же вдвоём едем. Из Питера три дня назад выехали...
- Так ты же вот, один!
- Нет, вы не поняли. “Стопим”-то мы, конечно, по-отдельности: двоих парней кто подберёт? Таких безбашенных на трассе мало... А так едем вместе. Он сейчас, поди, в районе каких-нибудь Бавлов всё ещё болтается...
- Может, обогнал. Откуда ты знаешь? Я-то с малой скоростью иду...
- Он?! Не-е, не обогнал. Вы просто Никиту не знаете. Он всегда очень медленно ездит.
- Погоди, вот как автостопом можно ездить всегда быстро или медленно? Не понимаю. Это же фортуна, везение!
- Не скажи-ите. Обяснить это нельзя. Вот, вроде, всё нормально в человеке, да если бы и нет: водителю же издали всё равно не видно... И всё-таки! Никита всегда идёт медленнее всех, тяжело, с поломками, на куче машин... Как объяснить? Не знаю. Харизма какая-нибудь, что ли.
- Это не такой... в очках, с каким-то странным синим баулом?
- Это спальный мешок... Да, он. Вот его вы же не подобрали?
- Не подобрал.
- А почему?
-Ну... Не знаю...
- Вот видите!
Последнее было сказано самым торжествующим тоном. Что ж, теорема доказана – легко и просто.
Вообще-то, если бы драйвер и захотел, то подобрать второго пассажира не получилось бы. Легковая машина – иномарка среднего класса и средних лет, вполне, впрочем, ещё презентабельная – набита была под завязку. Всё заднее сиденье – вещи, самые разные: одеяла, сумки какие-то, термос и прочее – говорило о том, что путь машина держит не близкий.
И по драйверу это тоже было заметно. Эти красные набрякшие глаза, полные лопнутых сосудов... Сколько же жизней уносит трасса. Речь тут даже не о частых придорожных обелисках, забытых и запылённых – мелькающих и примелькавшихся. Речь о водилах, идущих без сна и отдыха через области, через тысячи километров... Каждый раз, когда опускается вечер и солнце мелькает сбоку за деревьями, раздражает глаз – такой водитель решает для себя: проспать ли этой ночью несколько часов? Или опять пилить без передышки? К сожалению, часто – второе. Сколько инсультов и прочих бед на совести трассы...
Машиной драйвер управлял босиком. Вероятно: так он лучше чувствовал её. Вероятно: холод педалей помогал не спать. Ступни у него были маленькие и пухлые. Человек ехал куда-то на Дальний Восток. Сидящий рядом автостопщик – на Урал.
- А чего ты забыл в Екатеринбурге?
- В Е-бурге клёво! У нас там живут друзья. Ну, мы по е-мейлу переписываемся... Вот они нас и пригласили. Там есть такое место – “плотинка”, типа городской площади, там большая тусовка. Со многими интересными людьми можно познакомиться. Весело время провести.
- И много ты так по стране ездишь?
- Да как сказать... Порядочно. Если до Е-бурга доберусь, то будет девять тысяч.
- Блин, парень, я тебе даже завидую! Эх, был бы я такой же молодой...
Автостопщика звали Вадим. Многие уверены, что имя это – не русское: пришло к нам так же, как и Руслан какой-нибудь. Я и сам удивился, когда встретил в истории некоего князя Вадима Новгородского – героя каких-то запредельных времён...
Наш Вадим был из Питера. Из славного города – колыбели трёх революций, и российской культуры по совместительству. Из города, который гордится своими заборами. Кстати, в нежном возрасте Вадим – был мороз – прилип языком к легендарной решётке Летнего сада. Не каждый салага может таким похвастаться!
А в остальном Вадим был самым обычным парнем. В меру весёлым, в меру патлатым, в меру беззаботным. В частности, один зачёт, не сданный в Санкт-Петербургском государственном университете, не удержал его от турне через всю страну. “Осенью всё равно это как-то разрешится, - думал Вадим с хладнокровием, которое приятное волновало его самого. – Или я его сдаю. Или меня того. Что, конечно, вряд ли – за один зачёт...” Родителям знать было не обязательно. Вообще ни о чём.
- У меня дочка примерно как ты, - покосился драйвер. – Ну, может, чуть помладше. Как подумаю...
Он косо усмехнулся. Вадим понял его.
- Как подумаете, что она тоже может так ездить?
- Ага. Убил бы...
Они помолчали: иномарка пошла на обгон фуры. Драйвер сосредоточился, напрягся, работая босыми ногами. Затем мимо проплыл синий щит с “раскладкой”, до куда – сколько. И хотя Вадим знал странность таких щитов на трассе, они порой откровенно врали, неясно почему... Но всё-таки: “Уфа – 72 км. Челябинск – 489 км”.
- Мы же с дочкой вдвоём живём.
И снова повисло молчание. А в таких случаях автостопщик и не должен ничего спрашивать. Захотят – расскажут. Есть такой негласный порядок, по котором драйвер может лезть с расспросами о самом сокровенном (что он обычно и делает – с превеликим удовольствием), а “стопщику” со своим любопытством навязываться не следует. Несправедливо? Но вас же подбирают и везут, в конце концов. Имеют право...
- Её мать была курва. Мы разошлись шесть лет назад.
Вадим тут же принял самый свойский, понимающий вид, мол, да, конечно, про себя отметив: драйвер хороший попался, в душу не лезет – про себя рассказывает.
- ...Мы с ней учились вместе. Я ведь историк по образованию. Это потом уже... развернулся... Так вот. Нас погнали в колхоз, а там всё уже и завертелось. Вас-то, небось, в колхозы не возят уже?
- Нет, конечно! Но у меня знакомые есть, в пединституте, - их возили.
- ...Встречались месяца три. Родители были против, притом с обеих сторон. Мамаша её – вот змея была, с золотыми зубами! Она даже в загс не пришла, ты представляешь?.. Зато на свадьбе нашей как весь курс погулял... Комсомольская свадьба: слышал что-нибудь про такое?
- Имею представление. С водкой в чайниках?
- Вот-вот, вроде того. Потом... Квартира, дочка... Начались скандалы, сцены все эти... Может, правда, как это в кино говорят – “не сошлись характерами”? Наверное... Вот ты сейчас смеяться будешь, когда я скажу, что её больше всего бесило – из-за чего она изводилась прямо. Я колпачки не закрывал.
- Чего?
- Да, серьёзно! Я забывал закрывать крышечки у шампуней, тюбики всякие... Пасту зубную так оставлял, крем после бритья... Она психовала чудовищно!
- Да уж...
- Потом она стала гулять направо-налево, попивать начала тоже. Красиво живёшь, я ей говорю, – милочка. Так мы и развелись. Что характерно! Маринка тогда ещё совсем ребёнком была, я ей говорю: ты с кем хочешь жить, с мамой или со мной? А она: с тобой. Ты представляешь? Это какой же ... надо быть, чтобы родная дочь...
Помолчали.
- Я вообще вот что тебе хочу сказать, Вадим – раз уж у нас такой разговор. Ты рано не женись. Да, ты парень молодой. Да, гормоны, да, любовь. Пускай. Но в загс не ходи категорически! Потому что потом такое будет... Эти студенческие семьи – они же все распадаются!
- Да я и не собираюсь пока.
- ...Ну а если уж женился – то хоть ребёнка не заводи. А то вообще труба. Ты своей так сразу и скажи: три года вдвоём живём, без маленьких. И ни на слёзы, ни на уговоры – ни на что не поддавайся! (После паузы) У тебя хоть девушка-то есть?
- Нет!
На этот вопрос – а задавали его часте-енько – Вадим всегда отвечал с таким вот видом: излишне беззаботно, с глуповатой полуулыбкой – не беда, мол, чего тут особенно...
Но драйвер даже оторвался от дороги.
- Чего же ты, парень... Сколько, говоришь, тебе лет?
“Ну вот. Началось”. Вадим подумал о водителе плохо, сохраняя на лице всё то же выражение: смесь напускной беззаботности и какой-то беспомощности. Кому приятно, когда тебя считают ущербным? Кому приятно пускаться во все тяжкие объяснений, оправданий...
- Просто я ещё не нашёл такого человека. Скажем так.
Казёностью фразы, долгим подыскиванием слов – Вадим всем дал понять, что тема должна быть закрыта. И драйвер это понял, видимо, – полностью переключился на дорогу, только крутанув головой:
- Серьёзно ты подходишь к этому делу...
Судя по интонации, в “это дело” вкладывался глубокий – сальный смысл.
Вы думаете, Вадим не влюблялся? Влюблялся, да ещё как! Была у него такая одноклассница, томная, с изящно припухшими веками и в кудряшках... Вы думаете, Вадим не делал романтических глупостей? Его избранница ещё спала, да и весь город спал крепчайшим сном, когда он с банкой краски в пять утра отправился под окна к ней с тем, чтобы написать заклинание Ромео всех времён: “Доброе утро, любимая!”
Вышло, правда, всё настолько трагикомично, что он и сам предпочитал не вспоминать, и уж точно – весёлой ему эта история не казалась... Вадима застукал дворник. Было всё так.
В городе уже рассвело, но было очень пусто и гулко, и казалось Вадиму, что он попал в параллельный мир... Он открыл для себя это время, и потом даже гулял так иногда, замечу в скобках. А пока он крался в нужный двор, там мелом разметил асфальт, и начал краской – аршинными буквами: “Доброе утро...” И тут вышел дворник! Кто же мог подумать, что он заступит так рано... Это был потомственный питерский алкаш, могучий и с плохими зубами, а главное – начисто лишённый всякой романтики... Как он орал! А как Вадим бежал!.. И он не видел, как жёсткая метла дворника размазывала полосы из непросохшего “Доброе у”.
Слоняясь в то утро, несостоявшийся юный Ромео решил даже выпить с горя, но даже и здесь был прокол: все “круглосуточные” точки в шесть утра оказались на замке... Даже и здесь – усмешка судьбы. А улицы косо осветились восходящим солнцем... Сколько лет прошло с тех пор, Господи!
...Машина подъезжала к городу. Большегрузные “волки трасс” оказались порядком разбавлены садовыми “москвичами” и “жигулёнками”, натужно везущими семьи и какую-нибудь ржавую бочку сверху. Зачем? Кому нужна эта бочка в городе? Да и в саду?.. Заходящее солнце окрашивало промышленность Уфы в багряные тона, во главе с дымом из труб.
- Хороший ты парень, - посетовал драйвер, глянув на Вадима – словно прицениваясь. - Плюнуть, что ли, на всё и довезти тебя до Челябинска? Мне вообще-то всё равно, где отдыхать. Часов пять я ещё осилю, а завтра просто позже тронусь. А? Поехали?
- Спасибо большое, но нет, отдыхайте. Мне в Уфе проще заночевать – тут “вписка” есть хорошая. Да и Никита... дружок-то мой... он же меня вообще не догонит, если я до Челябы сейчас дойду! Так что спасибо... Вы за КПМом на стоянку встанете? Там меня и высадите, в таком случае...

-Драйвер – сленговое – водитель, подбирающий автостопщиков. От англ. driver. – Прим. И.С.
- Здесь и далее. В разговоре длинный “Екатеринбург” всегда сокращают до “Е-бурга”, то же бывает и с именами других городов: Челябинск – Челяба и т.д. – Прим. И.С.