МЭГГИ И ЕДИНОРОГ

Мэгги с шумом захлопнула книгу: «Господи. Вот здесь, черным по белому!»

— Правда, дорогая? — сказала библиотекарша, думавшая совсем о другом.

— В главе о мифологии говорится, что только девственница может увидеть единорога.

— Я никогда в этом не сомневалась.

— Вы не понимаете...

Единорог Мэгги лежал неподалеку и безмятежно умывался, тщательно вылизывая язычком белые пушистые завитки на кончике хвоста. Голубые глаза преданно, с любовью смотрели на Мэгги. Он мурлыкал как котенок.

— Прекрати! — закричала Мэгги.

— Соблюдайте тишину. Вы в библиотеке! — автоматически произнесла библиотекарша.

Она не видела животного. Никто его не видел. Кроме Мэгги: строгой Мэгги, серьезной Мэгги — девственницы Мэгги!

Она встала. Встал и единорог, весело помахивая хвостиком.

— Мне двадцать шесть лет... — сказала Мэгги.

— Прекрасно, — библиотекарша поставила печать еще на одну книгу. Приближалось время перерыва, а надо было обработать еще семьдесят книг.

— ... и мне являются какие-то глупые единороги!

— Ну, — обрадовалась библиотекарша, — у каждого свои недостатки.

Мэгги стремительно выскочила за дверь. «Останься там», — с надеждой прошептали ее губы через стекло единорогу.

Вскоре, однако, Мэгги услышала знакомое цоканье крошечных копыт и почувствовала, как единорог ласково ткнулся мордочкой ей в юбку. Она почесала ему за ушками.

— Ты — всего лишь мое воображение, — твердо заявила она, — сегодня я записалась на прием к доктору Гранту...

Доктор Грант был психиатром. Он был широко образован, доброжелателен, брал пятьдесят долларов за полчаса и не верил в единорогов. Он спросил Мэгги, как долго она уже видит их.

— Его — он один, — Мэгги показала на единорога, который увлеченно обнюхивал стол врача. — Вот этот. Я зову его Рожок.

Доктор Грант закурил сигарету и глубоко затянулся. И единорог, и Мэгги — оба закашлялись.

— Хотите сказать, это потому что вы — девственница? — спросил он.

Мэгги покраснела. Краем глаза она заметила, что Рожок опрокинул графин с водой и виновато смотрел на нее.

— Помогите мне, доктор, — попросила она. Доктор Грант внимательно рассматривал кончики своих пальцев.

— Все в ваших руках, моя дорогая, — тихо сказал он, — в наше время на любовные увлечения одинокой девушки уже не принято смотреть неодобрительно. Если вам необходим секс — пожалуйста. Не надо искать себе оправданий...

— Оправданий! — Мэгги вскочила с кушетки. — Рожок — не оправдание! Вот он здесь, он живой! — Она засмеялась немножко истерично: — Да он весь мокрый!

Ее Рожок сидел на полу посреди лужи, а хрустальный графин для воды висел на его единственном роге. К изумлению доктора Гранта Мэгги взяла застывший в воздухе графин и подала ему.

Доктор Грант сел за стол.

— Какая любопытная навязчивая идея... Я напишу об этом в научный журнал общества психиатров, — сказал он, но Мэгги (вместе с Рожком) уже ушли.

— Мне осталось одно, — призналась Мэгги своему единорогу той ночью, — мне придется... — Она глубоко вздохнула и представила Жанну д'Арк, жертвующую собой на костре. — Мне придется расстаться с девственностью, — она выключила настольную лампу. — Завтра, первым делом.

В полседьмого на следующее утро Мэгги стояла у дверей своей квартирки. На ней была лишь прозрачная ночная рубашка, зато она надушилась «Шанелыо № 5». Мэгги ожидала жившего в соседней квартире юного мистера Брайса. Открылась его дверь. Показалась рука, шарящая на полу в коридоре.

— При-ве-тик, мистер Брайс, — скользнула к нему Мэгги, крепко прижимая к груди бутылку молока, — Молочко ищете? Это ваше?

Мистер Брайс взглянул на нее поверх своих очков, очень похожих на горнолыжные. На нем была полосатая пижама.

— Э-э, мисс, мм...

— Мэгги.

— Мисс Мэгги. Да, это мое, спасибо. — Мэгги выставила вперед одну ногу и перенесла на нее вес всего тела, держа руку на бедре — совсем как Марго Хемингуэй (только, конечно, без бутылки с молоком) в телерекламе. Она откинула голову назад, может быть чуть-чуть далековато, и звучно рассмеялась. Смех напоминал кваканье.

— Почему бы нам не распить бутылочку вместе? — предложила она и попыталась раскрыть пошире дверь в квартиру мистера Брайса. Но он крепко держался за дверь.

— Я — мм, ну... э-э, — мистер Брайс обратил отсутствующий взор в конец коридора, где у окна на солнышке грелся Рожок. — У меня язва.

— Тем более надо поскорей выпить молока. Он схватил бутылку.

— До свиданья, — дверь с треском захлопнулась. Мэгги пригрозила Рожку кулаком.

— Ну уж вечером я тебя не увижу! — поклялась она.

Мэгги пришла на работу. Пока она снимала чехол со своей пишущей машинки, Рожок устроился на своем обычном месте около вентилятора. Раздался звонок — шеф вызывал Мэгги к себе в кабинет.

Мистер Эллис-Рэнделл был для рекламы тем же, чем Швейцер для медицины, или «Битлз» для рок-н-ролла. Он был также — по его собственным словам — величайший после Казановы любовник. Мэгги взяла блокнот и ручку.

— Да, сэр, — никогда еще в этих двух словах не звучал такой любовный призыв.

— Меморандум, пожалуйста.