|
|
ПЕТРАРКА
Промчались дни мои, как бы оленей
Косящий бег. Срок счастья был короче,
Чем взмах ресницы. Из последней мочи
Я в горсть зажал лишь пепел наслаждений.
По милости надменных обольщений
Ночует сердце в склепе темной ночи,
К земле бескостной жмется, средостении
Знакомых ищет — сладостных сплетений...
Но то, что в ней едва существовало,
Днесь, вырвавшись наверх, в очах лазури
Пленять и ранить может, как бывало,
И я догадываюсь, брови хмуря,
Как хороша, к какой толпе пристала,
Как там клубится легких складок буря.
* * *
Река, разбухшая от слез соленых,
Лесные птахи рассказать могли бы,
Чуткие звери и немые рыбы,
В двух берегах зажатые зеленых...
Дол, полный клятв и шепотов каленых,
Тропинок промуравленных изгибы,
Силой любви затверженные глыбы
И трещины земли на трудных склонах.
Незыблемое зыблется на месте,
И зыблюсь я. Как бы внутри гранита
Зернится скорбь в гнезде былых веселий,
Где я ищу следов красы и чести,
Исчезнувшей, как сокол после мыта,
Оставив тело в земляной постели.
* * *
Когда уснет земля и жар отпышет
И на душе зверей покой лебяжий,
Ходит по кругу ночь с горящей пряжей,
И мощь воды морской зефир колышет.
Чую, горю, рвусь, плачу — и не слышит —
В неудержимой близости все та же —
Целую ночь, целую ночь на страже,—
И вся, как есть, далеким счастьем дышит.
Хоть ключ один — вода разноречива —
Полужестка, полусладка — ужели
Одна и та же милая двулична?
Тысячу раз на дню себе на диво
Я должен умереть — на самом деле —
Я воскресаю так же сверхобычно.
Niw 12.05.02 |
