переводы Аллы Хананашвили

 

Редьярд Киплинг (1865 – 1936)

    МЕДНЫЙ ГОРОД
     

"...И люди те - что после деяний их
Оплаканы и власть свою бросили.
А вот дворец - последнюю даст он весть
О тех царях, что все в земле собраны...". 
                                         Тысяча и одна ночь
«Повесть о медном городе» (ночи 566-578), цитируется по изданию: Тысяча и одна ночь в 8-ми т. / пер. М. Салье. – М: Гослитиздат, 1959.

В земле, покрытой песками - нехожены к ней пути -
Те цари умирали веками, что у Бога были в чести,
Но безумье и возлиянья дела обратили во прах,
О них слагают преданья, но ведает всё лишь Аллах.

   

Когда вина напились допьяна, восстали в гордыне надменной,
И душу губя, возомнили себя владыками всей вселенной -
Придуман кумир: рождается мир, что не ведает мук и горя.
Похвалялась спесь: "Его строим днесь и унаследуем вскоре".
Зазывали пророков к себе, что в алчбе бормотали пустые фразы,
Усердно рабы, расшибая лбы, исполняли любые приказы.
Сыны племен, чей закон извращен, - прихвостни их, радели:
За мзду науськивали орду стремиться к великой цели.

Сносили в гордыне стены твердыни, что возвели их предки -
Бастионы и башни былых времен перестраивали в беседки,
В громадные и нарядные арены для игрищ придворных,
В притоны для мотов, гуляк и банкротов на месте вышек дозорных;
Орущим и лгущим платили сполна, чтоб врать не теряли охоту,
Отправили вслед за тем по домам и конницу и пехоту.

На радость врагам и чужакам друзей отметали страхи,
Лепеча убого: "Мы создали Бога - Он упасет нас от плахи.
Мы всю власть вручили тому, кто преуспел в раздорах,
У нас большинство превыше всего - безупречно и мудро в спорах".

Твердили: "Кто ненавидит и мстит? Завидует кто соседу?
Пусть возвысится тот, кто друзей угнетёт, отпразднует пусть победу".
Твердили: "Кто промотался вконец? И в праздности кто прозябает?
Пусть разбоем со всех, кто изведал успех, отныне дань взимает".
Твердили: "Кто, не жалея сил, трудом накопил богатство?
Пусть грабят его - он того заслужил, поскольку труд - святотатство".
Твердили: "Кто от Закона устал? Закон не отменит корона.
Кто в набеге нас поддержит сейчас, тот станет превыше Закона".
И вор отныне беспечно крал и властям был вдвойне угоден,
Разбойник жертву себе выбирал, но был от суда свободен.

А родичи их в краях глухих, обшаривали владенья,
Убедиться стремясь - ни единая мразь не избежит осужденья.
Они за минуту сеяли смуту в землях, недавно добытых,
И глумились над кровью братьев, по их приказу убитых. 
Учили рабов бунтовать, а надсмотрщиков помогать им;
Побеждала покорность и стал каждый сатрап присягать им.
Орали: "Да здравствует переворот, пусть он накаляет страсти,
Ибо зло - это зрелища, пир и мир и вожделенье Власти!"
Отшвырнув, как смердящую тряпку, империи достоянье,
Разрушали в прах отцами в веках накопленные деянья.
В спешке стремились опустошить, отравить грядущую эру -
И Мудрость и Мощь до дна иссушить, то есть - Упорство и Веру.
Найти и учуять умели, нарекали дурацкой шуткой
Догматы ценности, цели, предвиденья и рассудка.
И свершился рок: все дал им Бог, за что боролись от века.
И сердце зверя им было дано вместо души человека...

................................

Когда вином вконец упились, погрязли в грехе и позоре,
Разверзлись ужасом Небеса и знаменьем вспенилось море.
Узрели они и постигли - как ни скрывали это,
Господня рать их пришла покарать - пусть они отрицали это.
Им смириться невмочь, что изгнаны прочь - свершился суд в одночасье,
Но пока они лгали, был выкован Меч, что не ведал об их несогласьи.
Он толпу разил и в цель ударял, гнал на погибель племя.
К нелепости склонных ужас объял, им мнилось - еще не время.
Не нужны стали конь и стрела, чтоб ужас кровавый множить;
Не случай, а злые дела должны были их уничтожить.
Плевелы сеяли прежде они - и созрел урожай для жатвы.
Лишились доверия, хоть искони для него отрекались от клятвы.
Нахлебники, что без забот и нужды годами беспечно жили,
Поклонники слабости и вражды, от власти отречься спешили.
Ибо ненависть, что Государство несло, не спасла его от истребленья,
И исчезло из списка Народов оно, навек потерпев пораженье.
    ПАН В ВЕРМОНТЕ
1893
      Примерно 15 числа сего месяца ожидается наш мистер <...> с весенними семенами и пр., Каталог
                                  Объявление для цветоводов
   
Водой на вершок залит водосток и сорок нынче в тени.
От хляби черней носы камней - торчат над потоком они.
Вдоль Зодиака по брюхо в грязи колесница Феба ползёт.
Вновь ото сна воспряла весна и с Паном нас встреча ждёт!

От фирмы "Геи-энд-Теллус сыны" - с людьми он так шутит подчас - 
В тот год нам продал Зевс знает что, и вновь поймает нас.
Посыльным одет, в резину обут, но шерстью покрыт и космат -
И Апис из стойла мычит - стучит в ворота божественный брат.

В аллеях у сосен, за много вёсен уставших от немоты,
Сердца светлей от любви твоей! Гермеса посланник ты!
Вакханок ловил - ботинки сбил, как в Бостоне у горожан!
По воле богов! Отдохни от трудов! Сыграй и мы купим, о Пан!

(Завяли до срока соцветья дрока, флоксы и розы - и что ж?
И виноградник вьётся иначе - с рекламой отнюдь не схож?
Должно было семя в учтённое время с гарантией дать урожай?
Забудь и прости, о них не грусти! Поверь и вновь покупай!)

Цветную страницу, как райскую птицу, пускает подобно стреле.
Такого цветенья не знали селенья на нашей бренной земле.
Плоды для короны богини Помоны годятся, а Либер следит,
Чтоб мы обрели (по доллару штука) Потерянный сад Гесперид!

Спокоен и твёрд, уступчив и горд - наш принимает заказ:
Нарцисс на газоны, лавр для короны - всё это радует глаз -
Бутон непорочный, цветочек сочный и листья, что не опадут -
Молодильные яблоки и Золотые - и хватит на этом причуд.

И снова большак - обречён рыбак Виндзорский поезд ловить,
Для всех от Кина до вод Шамплейна сети обмана вить.
Но там, где ступало копыто беспало - смотри, дорогая, вот - 
Подарок его (прощу ему всё!) - под снегом цветок живёт!

 

    ПЛАЧ ПО ПОГИБШИМ СЕСТРАМ
1902
      Посвящается сестрам милосердия, погибшим на Южноафриканской войне
   
Вспомнит ли хоть кто-то вечер, вереницами палатки,
  (На закате пик лиловый взнёсся в чистых небесах?)
Тихий звон железных кружек, смех и жалобный и гордый,
  И сестёр родные лица, пыль на темных волосах?

(Ныне, а не через годы, мы дышать доколь способны,
  Ныне, а не через годы, старость не пришла пока - 
Не забыть бы нам сегодня сотни благородных женщин,
  Тех, кто нас вернули к жизни, хоть бывала смерть близка).

Вспомнит ли хоть кто-то утро, грохот грома по предгорьям,
  (И пучки шрапнели вились, превратив равнину в ад?)
За водой ползли повозки, Красный Крест на солнце выцвел,
  И сестёр родные лица, на убитых горький взгляд?

(Дни тогда мученьем стали, ночи омрачились страхом,
  Силы Тьмы тогда сердцами овладели не на час -
Мы без сил бежали через Семь Кругов трясучки адской,
  Добрыми руками сёстры исцелить сумели нас).

Вспомнит ли хоть кто-то полночь у разрушенного моста,
  (Дождь осенний барабанил, как "Максим" о жесть брони?)
Слепли в молниях равнины и рекой текли фургоны,
  И сестёр родные лица - раненых несли они?

(Боль пока не оглушила, забытья даря нам милость, -
  Каждый нерв пенял на Бога, кто не спас от бойни плоть.
Персть всечастно побеждала, жалкий стыд души отринув, -
  Сёстры, пот агоний видя, смерть стремились побороть).

Вспомнит ли хоть кто-то полдень, похоронные носилки,
  (Флагов нет, покровы только, над телами стаи мух?)
И салютная команда - стерты ноги, гниль, зловонье,
  И сестёр родные лица - их не сломлен гордый дух?

(Храбрые на поле брани, в лагере, для всех открытом,
  В осаждённом, смрадном граде терпеливы и мудры,
Тяготы сносили стойко, и покой вслед обретали - 
  Слабые растратив силы и погибнув до поры.

Их разбросаны могилы, имена забыты вскоре,
  Не должна земля их помнить, только Ждущий Ангел зрит
Всех, кто в Ойтвлюхте погибли, всех, кого чума скосила -
  Симонстад - врагам на радость - сломлен болью панихид.

 

СКАЗАНИЕ РЕКИ
  От Кью до Тауэра двадцать мостов - 
(И еще два не сбросишь никак со счетов);
Узнать бы предания древних годов,
Ибо Темза старше их на века.
И вот, что поведала им Река: -

"Дозором Лондон я обхожу,
С волной приливной на берег гляжу,
И дальше спешу - отливу вдогон
В Конец Прилива - град Теддингтон.
Вниз добегаю я с тиной в руках,
Что в Мэплин-Сэндз расстилаю в песках.
Но в древности, знайте, моя вода
Притоком Рейна была, когда
Я на сотни миль восточней текла
И Англия - часть континента была.
Я помню крылатых ящеров-птиц,
И мамонтов у ледниковых границ,
Как тигр гигантский выслеживал их
У Риджентс-Парка в дебрях глухих.
И помню я точно, как по весне
Первый кокни вышел ко мне
Из леса густого, что в Стрэнде рос, -
Дубинка в руке, разрисован нос.
Он птицу, рыбу и зверя губил,
Он в Вестминстере бобров истребил.
Он лосося ловил и стрелял лосей,
Он в Ламбет-Пир убивал гусей.
Он делал из камня, из бронзы топор
За владение бродом вступая в спор,
Пока за рабами и оловом шли
Сюда финикийские корабли,
Беспечные драккары - грабь, веселись -
К Эриту точно стрекозы неслись.
Грек, скандинав, и негр, и галл
С бриттами в Баркинг-Крике гулял,
Жизнь бесшабашна - влекла новизной,
Я в милю у Кью была шириной!
Но у римской власти рука тяжела,
Мосты и дороги страна обрела,
Затем датчанин меня достиг -
Начало здесь всех исторических книг!
  niw 03.11.2005