* * *
   А Свет какой! Какой здесь свет!
   Мир истончился. Больше нет
   препятствий... Все насквозь отверсто.
   И тихо высветилось Сердце.
 
   И оказалось, что оно
   и дарит свет. Давным-давно
   с рожденья мира Сердце светит.
   Да только кто его заметит?
 
   Его светящее тепло
   вселенским телом обросло.
 
   И сколько нам ни говори,
   что близок Бог, что Он внутри, - 
   Он не заметен. - Нет и нет.
   Но этот все пронзивший свет!..
 
 
           * * *
   Все нежней, розовей, голубей,
   все прозрачней заречные дали...
   Утешение наших скорбей - 
   красота неизбывной печали.
 
   Появляются капельки звезд,
   ледяная кайма заблестела...
    Умирание - медленный рост,
   вырастанье души из предела.
 
   И ты смотришь на берег другой,
   бесконечной тоскою объятый,
   точно кто-то, как жизнь дорогой,
    от тебя уплывает куда-то.
 
   Удержать бы... склониться в мольбе....
   Но лишь отблески ветка качает...
   Он уже не ответит тебе, -
   Он себе самому отвечает.
 
   В нем уже не найдешь ничего
   от метаний и мук человека. -
   Тихо смотрит в себя самого.
   как вечернее зарево в реку.
 
   Чей-то дух превратился в простор,
   перешел через наши границы.
   С ним уже не вступить в разговор, - 
   Можно только ему причаститься.
 
 
          * * *
 Не тот, кто говорит со мной,
   приносит мне благие вести,
    а тот, кто словно дух лесной,
   как свет, молчит со мною вместе.
 
   Кто, позванный на тайный пир,
   как чашу разопьет со мною
   молчанье глубиною в мир,
   молчанье, в сердце глубиною.
 
   Поэзия - не гордый взлет,
    а лишь неловкое старанье,
    всегда неточный перевод
    того бездонного молчанья.
 
 
           * * *
   Дух у плоти передышки просит,
   Духу в мире пауза нужна.
   Говорят, что наступает осень - 
    Это наступает тишина.
 
   Это подступает издалека,
   Медленно пронизывает нас, -
   Может быть, невидимое око,
   Может быть, неслышимый рассказ.
 
 Ни надежд, ни праздничности летней.
   Мало птиц, листва - как решето.
   Мир прозрачен, и теперь заметней,
   ближе к нам и явственнее... Что?
 
   Что это окутывает душу,
   тайное пророчит торжество?
   Мы отговорили. Надо слушать.
   Замолчать и слушать... но кого?
 
 
           * * *
   Я дождь люблю за кротость и смиренье.
   За то, что в ветках каплями шурша,
   Дает нам слышать, как прозрачной тенью
   Течет по руслам мировым душа.
 
   Я дождь люблю за то, что все отринув,
   Он повернул часы и мысли вспять
   И говорит нам всем, что мы едины
   И что пора бы нам про это знать.
 
   Я дождь люблю за тот неодолимый
   Наклон вовнутрь. За этот шаг сквозь нас,
   За то, что он весь сор из сердца вымыл
   И выплакал прощенья хоть на час. 
 
           * * *
    Свет замирал в тот тихий час...
   Да нет, он не потух.
    Он просто на глазах у нас
   Преображался в дух.
 
   Не ослепителен, ни жгуч, - 
   Простясь со всей тщетой,
   Луч таял, превращался луч
   В Дух света, Дух святой...
 
 
          * * *
   Касание снега, дыхание мороза,
   Березы, березы, березы, березы...
   Березы и сосны, березы и ели.    
   Кусты забелели, синицы запели.
   Стволы окружали, стволы закружили, - 
   Затерянность в дали, затерянность в были...
   Пропасть, затеряться... Потеря дороги,
   потеря стремлений, потеря тревоги,
   потеря заботы и той постоянной
   сосущей, зовущей и ноющей раны.
   Потеря обиды, потеря досады,
   потеря всех "должно", "обязана", "надо"...
 
   Другая страна ли, планета другая?
   Душа, как праматерь, гуляет нагая.
   И Бог по соседству, но дьявола нету,
   И нету соблазна, и нету запрета.
   И нету змеиного страшного знанья, - 
   Потеря седин и потеря страданья.
   И тишь неземная и хор стоголосый. -
   Потеря ответа, потеря вопроса...
   Сплетенные ветки - слиянные лица. -
   Потеря стены и потеря границы.
   Как будто изгнанницу вновь возвращают
   в забытые кущи родимого рая.
   Распахнуто сердце, как райские двери.
   Изгнанье изгнанья! Потеря потери!
   
  
    Из сборника "Мои затишья",
 Университетская книга, Санкт-Петербург,    
  1999
 
            * * *
   Есть сила молчанья, есть сила такая,
   Пред коей все ветры земные смолкают.
   Есть сила, воздвигшая все мирозданье.
   Могущество Божье есть мощь умолканья.
 
   Конец разногласьям. Окончились споры.
   Молчание наше есть слово простора,
 
   Есть слово - громада, есть слово - лавина,
   Есть слово, собравшее мир воедино,
   То слово великого Божьего лада,
   Которому слов наших дробных не надо.
                                                         1997
 
 
           
     * * *
   Кто ты такой? Откуда знает
   Тебя душа? - Она сквозная.
   Когда в душе простор и тишь,
   То через душу Ты сквозишь.
 
   Кто Ты такой, ответят глуби
   Души моей; вот то, что любят
   так бесконечно, так бездонно,
   Что все мои вопросы тонут.
 
   Не спрашивать, а не колени
   Упасть в немом благодареньи.
   Войти в торжественной покой
   И ощутить, кто Ты такой...             1995
   
           * * *
   Беззвучный вечер. Запах пряный.
   Листвы свисающий узор.
   И посреди лесной поляны
   Священнодействует костер.
 
   И незаметно, постепенно
   Растет уверенность во мне,
   Что центр раскинутой вселенной
   Живет во вспыхнувшем огне.
 
   Вся неизведанная сила,
   Ее запас незримый весь -
   Все то, что будет, все, что было, -
   Сосредоточенно вот здесь.
 
   Колышутся, танцуют тени.
   Растут и говорят в тиши.
   И - лишь подкладывай поленья,
   Люби, безмолвствуй и дыши.  1994
 
 
           * * *
   Что мне известно о сосне?
   То, что она вершит во мне.
   Вот то, что я смогла вдохнуть
   И глубоко запрятать в грудь.
 
   Что я узнала о дожде?
   Что он во всем, сквозь все, везде
   И что никто не одинок,
   Когда шумит его поток.
 
   Никто, нигде и никогда,
   Раз льется тихая вода,
   Как нескончаемая весть
   О том, что тайный выход есть.
 
   Что ведаю о Боге я?
   Что Им полна душа моя.
   Что, точно дождь со всех сторон
   Во все концы, повсюду - Он.        1995
 
Я знаю Бога точно так,
   Как лес - свой затаенный мрак.
   Как ветка ведает свой путь
   И знает, где и как свернуть.
 
   Я знаю Бога, как зерно -
   Тот плод, которым рождено,
   И так, как знает зрелый плод
   зерно, что в глубине несет.
 
   Я знаю Бога, как свою
   Любовь, которую даю
   И вновь вбираю грудью всей
   От света, ветра и дождей.
 
   И Боже мой, как мне смешны
   Все знания со стороны.              1995
 
 
            * * *
   Не оглядывайся, Орфей!
   Эвридика - в тебе самом.
   Полногласье в душе твоей.
   Песнь грядет, как весенний гром.
 
   Не оглядывайся, певец!
   Внутрь песни своей войди.
   Всем концам наступил конец,
   Если песня растет в груди.
 
   Если дух твой - сейчас и здесь,
   Без оглядки и без краев, -
   Бесконечность втекает в песнь
   И рождается из нее.                          1996
 
 
            * * *
   Огромно небо. Человек так мал!
   Между людьми  - зияющий провал
   Немого неба. И в другую грудь
   Через все небо пролагают путь.
 
   И нет короче и прямей пути.
   Через все небо надо мне самой пройти.
   Преодолеть зияющий провал,
   Чтоб ближний мой и вправду близким стал.    1995
 
 
           * * *
   Дело мое - это рост неизменный.
   Дело мое - становленье Вселенной.
   Дело мое - нисхождение снега,
   Дело мое - бесконечная нега
 
   В мартовском солнце сияющих веток.
   Дело мое - созидание света, - 
   Пальцы лучей, во всю даль распростертых.
   Дело мое - воскрешение мертвых.
   Мир наш безрадостный, мир неумелый,
   Не отвлекай мою душу от Дела.                1994
                                                                         Красково
 
 
            * * *
   Дождь крадется осторожно.
   Шаг и нет, и вот опять.
   Может быть, и впрямь возможно
   Этот мир околдовать?
 
   Чары прежние разрушив,
   Усыпить земной закон
   И проникнуть прямо в душу,
   Прямо в мысли, прямо в сон?
 
   Может, есть и вправду выход?
   Лишь впусти его и вот...
   Дождь крадется тихо-тихо,
   Дождь на цыпочках идет.
 
   Обнимает жизнь лесная,
   Запах сосен, плеск ракит.
   Мелкий дождик что-то знает.
   Тихий дождик ворожит.
 
   Звук капели... по минутке
   Над заботой, над тоской...
   Дождик добрый, дождик чуткий,
   Дождь, несущий мне покой.            1994
 
 
           * * *
   Как трудно божественной силе!
   О, Боже, опять и опять
   Мы, люди, Тебя победили.
   Тебе ведь нельзя побеждать.
 
   Твоих победителей много,
   А Ты - одинокий изгой.
   И все победители Бога
   Спешат Его сделать слугой.
 
   Но только служить Ты не станешь,
   А сбросив свой зримый покров,
   Ответишь великим молчаньем
   На наш несмолкающий зов.               1994
 
 
            * * *
   Что есть духовная работа?
   Немереные километры.
   Безостановочность полета
   Противу ветра.
 
   Что значит труд молитвы строгой,
   Вот той, что держит мирозданье?
   Упорство прославленья Бога
   В часы смертельного страданья.
 
   В часы невидимого боя,
   Когда весь ход вещей разрушен,
   Мое упорство быть с Тобою,
   Когда Ты оставляешь душу...            1996
 
 
          * * *
   А мне не надо зрелищ. Надо мне
   Твоей бездонности, Твоей пустыни,
   Тонуть в Твоей прозрачной вышине,
   Захлебываться в гущине и сини.
 
   Не развлечения, а бытия,
   Всецелости, а не отдельной части,
   Мой Господин незримый, жажду я - 
   Не зрелища, а только лишь причастья.          1996
 
 
          * * *
   Стихи живут на самом дне,
   На той последней глубине
   Души, в том самом забытьи,
   Где живы мертвые мои.
 
   Я там бываю не всегда.
   Но если я вошла туда
   И вновь вернулась в мир земной,
   Стихи выходят вслед за мной.           1995
 
 
          * * *
   Ни почему, ни отчего, 
   Никак и ни зачем - 
   Когда глаголет Божество,
   Мир совершенно нем. 
 
   Не предсказать и не понять
   И объяснить не смочь - 
   Когда нисходит благодать,
   Слова уходят прочь.
 
   И только слезы, только вздох - 
   Не в снах, а наяву
   Вот в этот час родится Бог
   В каком-нибудь хлеву.                1995
 
  Вся жизнь моя - богопознанье.
   Ничто не сказано заране.
   Всех книг священных нет как нет.
   Есть только бесконечный свет,
   Да глубина души, в которой
   Растут и ширятся просторы.              1997
 
 
          * * *
   Треск костра... Боже, как я люблю
   Этот звук, приводящий к нулю
   Все волненья, все мысли, весь шум,
   Заполняющий суетный ум.
 
   Утихают тревога и боль.
   Все часы превращаются в ноль.
   Ноль часов, Больше времени нет.
   Есть лишь только мерцающий свет.
 
   Да вот этот единственный звук,
   Усмиривший все звуки вокруг.
   Ничего. Ноль долгов. Ноль забот.
   Круглый ноль - отворившийся вход
 
   В бесконечность, в тот самый провал,
   Где мерцает начало начал.          
                                                                       1997
 
 
           32 соната Бетховена
 
   Вначале - вихрь. Взрыв. Прорыв Творца.
   И - бунт в ответ всей плоти и всей крови.
   И - дрожь в руках, и  - градом пот с лица.
   И - сердце, потрясенное в основе.
   
   Удар и - волны, бьющие вокруг.
   И - рваных ран сквозящее зиянье.
   Вначале - Воля, как гигантский плуг,
   Перевернувшая пласты сознанья.
 
   О, этот свет, объятый древней тьмой
   Бунтующих, восставших своеволий.
   Вначале - Боль. Но только, Боже мой,
   Что Ты творишь из этой первой боли!
 
   Что Ты сейчас посеешь в грудь мою,
   Отверстую от края и до края?
   Я все тебе, мой Боже , отдаю
   И Твой удар святой благословляю.
 
   И охраняю тот покой зерна
   На глубине глубин, закрытой зренью.
   Вначале - крик. А после - тишина - 
   Великий мир седьмого дня Творенья.
                                                           1997
 
 
           * * *
   Как упорна она, как давно
   Мысль простейшая бьется во мне:
   Я - никто. Я - лишь только окно.
   Я - пробоина в твердой стене.
 
   Только плотность стены прорубя,
   Только после великих потерь
   Понимаю: я - выход в Тебя,
   Я - к тебе приводящая дверь.
 
   С целым миром окончился спор.
   Я - никто. Обо мне позабудь.
   Я есмь вход в бесконечный простор.
   Только вход, только дверь, только путь.
                                                              1998


гостевая книга