-
|
-
|
-
- Зимние песни
бронзового ангела
-
- 1
-
- Ворошу шуршащий ворох
- торопливых слов моих.
- Невесомый голос хора
- вечность заменил на миг.
- Помню говор окаянный,
- помню лепет неземной –
- то ли Авель, то ли Каин
- разговаривал со мной.
- И дыханье ледяное,
- останавливалось вдруг
- между небом и Невою
- у моих
застывших рук...
-
- 2
-
- А бронзовый ангел поёт
- неслышную песню – послушай! –
- ему бы крыла и полёт,
- но - тяжек карающий лёд,
- его караулящий душу.
- И долгой бессоницы длань
- на нимбе его бес-про-светном.
- “Оттаю-оттаешь-оттай” –
- он снежно-синайским обетом
- клянётся...Парок неземной
- порог преступает небесный.
- И снова, неслышную песню
- поёт он неспешной зимой...
-
- ***
-
- Вот тебе – я,
- а впридачу – и царство моё,
- царский венец, горностай на любимые
плечи.
- Пусть полумертвый гонец приплетется
под вечер,
- весть принесет. Созовем чаепитное
вече,
- поговорим о вселенной, потом ни о чем...
-
- Пусть веселит и тебя, и меня скоморох.
- Пусть лебезит, проявляет холопью
смекалку.
- Нам без него неуютно, ни шатко, ни
валко,
- сумрак и ветер приходят на царский
порог.
-
- Вот – за окном – треугольная птичья
печаль
- бьется челом о подножие нечеловечье.
- Договорим, дорогой, эти вечно-вечерние
речи,
- договорим, дорогой, ибо ночью
пристало молчать.
-
- ***
-
- Голос пропал звенящий,
- голос пропал, голос.
- Наша тропа – волос,
- волос на гулкой чаше,
- тонкий и ломкий волос.
- Руки тяну тщетно. Полно, полынь, полно.
- Лот предьявил счёт мне: пямяти вкус
солон.
- Слёзы покрыли, слёзы нежное тело
Содома.
- Где ты сейчас, росный, что называешь
домом?
- Где ты сейчас, где ты?
- Волос на гулкой чаше.
- Голос пропал звенящий,
- голос пропал, голос...
- ................................................................................
- Бью поклоны, стекает душа в желобок,
- прорастает пшеницей и нежной
клубникой,
- избавляясь от боли, от боли великой,
- поджидавшей меня у сплетенья дорог.
- Бью поклоны. Прими чужедальний
привет –
- причитанья мои. Прочитай, приголубь-ка.
- И тогда принесёт серебристую ветвь
- под окошко моё молодая голубка.
-
- ***
-
- Лене
Аксельрод
-
- На отлетевший звук, на отошедший слог
- душа сокращена. Темно. Невыносимо
- молчится по утрам. Всё тягостней
залог
- бесценного сырья – пегасовых
шерстинок.
-
- Но всё-таки шамань, своих богов зови,
- вышёптывай, лелей гортанные созвучья
- и, не найдя дверей, по ниточке паучьей,
- взбирайся на алтарь врачующей зари.
-
- ИЕРУСАЛИМУ
-
И. Г.
-
- Я, собственно, к тебе.
- А ты – опять – паришь.
- Взлетаю, али-я*, закат воркует колко,
- и чёрный муэдзин и чёрная ермолка
- сливаются в черту над горизонтом
крыш.
- Я, собственно, к тебе. Убого лопочу
- про питерский колoр, про сфинкса и
наяду,
- ты снова "пустяки", ты снова "буду
рядом",
- ты облаком – опять – погладишь по
плечу.
-
-
- *алия – восхождение (например,
к Иерусалиму),
- употребляется также
для обозначения репатриации в Израиль.
-
- ***
-
- Переливчатой спиралькой над
булыжной мостовой
- вьётся нежная голубка – песня
Иерусалима.
- Отчего не умираю, ослеплённая Тобой?
–
- этим светом от рассвета и – до
сумерек хранима.
- Дай протяжное прощанье, дай дыханье и
печаль,
- я на подступах заплачу, подставляя
небу плечи,
- снова Вечность заиграла, я её узнала,
вечер
- умудрился пылью лечь
- у Начала всех начал.
-
- Если захотите познакомиться поближе...
|
-
|
