Формально Канаду можно рассматривать как малозаселенную страну (средняя плотность – 3 чел. на 1 км²). Тем не менее о самой юго-восточной части страны (5 % территории страны, где проживают 2/3 всех канадцев) можно сказать, что она плотно населена (порядка 100 чел. на 1 км²). Более 90% населения страны живет не далее 160 км от границы с США: реально заселенная часть (“ойкумена”) Канады представляет собой “ленту”, протягивающуюся с востока на запад, длина которой в 40 раз превосходит ее ширину. Здесь и сосредоточены все крупные канадские города, в окрестностях которых располагаются промышленные предприятия цветной и черной металлургии, машиностроения, химической, нефтеперерабатывающей, целлюлозно-бумажной, деревообрабатывающей, легкой и пищевой промышленности. В этом же поясе сосредоточены и практически все сельскохозяйственные площади страны. В северных же районах, занимающих 70 % территории страны, очень богатых природными ресурсами (лес, гидроэнергия, нефть, природный газ, каменный уголь, алмазы, руды практически всех видов черных, цветных, благородных, радиоактивных и редкоземельных металлов), проживает менее 1,5 % ее жителей. В основном, это аборигенные народы –  индейцы и эскимосы (инуиты), а также приезжие жители маленьких поселков при рудниках, где весьма эффективно – малым числом рабочих при очень высокой производительности труда – разрабатываются минеральные ресурсы страны.

 Канада относится к числу крупнейших мировых производителей минерального сырья – железной и урановой руды, никеля, свинца, цинка, меди, золота, серебра, металлов платиновой группы, асбеста, а с недавних пор – и алмазов. Около 80% минерального сырья и полуфабрикатов отправляется на экспорт.

Однако следует отметить, что Канада, как и другие передовые страны ОЭСР, к настоящему времени вступила в "постиндустриальную” стадию своего развития.  В "третичном” секторе хозяйства ("непроизводственной" сфере – отраслях услуг)  сейчас производится почти 70% ВВП и занято около 75% всех работающих канадцев. В сумме в отраслях "ресурсного" сектора – горнодобывающей промышленности, добыче нефти и газа, лесном хозяйстве и рыболовстве –  производится  не более 4% ВВП Канады;  занято же здесь менее 2%  экономически активного населения страны. Кроме того, основная  часть добычи минерального сырья и практически вся  его переработка до сих пор сосредоточены в самых южных, освоенных  районах страны. Былая эйфория "промышленного наступления на ресурсы Севера” в конце ХХ – начале ХХI  в. сменилась сравнительно более неторопливым и бережным отношением к национальным ресурсам.  При решении проблем развития Севера, – как и во всей Канаде в целом, – во главу угла сейчас в большей мере поставлены вопросы "качества жизни”, защиты окружающей среды и давно необходимого улучшения благосостояния коренных северян.          

В административном отношении Канадский Север делится на два несхожих субрегиона:

- Дальний Север (три федеральные "территории” – Юкон, Северо-Западные территории и Нунавут, расположенные к северу от 60-й параллели и находящиеся под прямой юрисдикцией федерального правительства через министерство по делам индейцев и Севера (общая площадь 3,9 млн. км², население по переписи 2001 г. 92,3 тыс. чел.)  и

- Средний Север (северные районы семи из десяти канадских провинций, находящиеся под юрисдикцией провинциальных правительств (общая площадь примерно 3 млн. км²; население – примерно 300  тыс. чел.).

 Население канадского Дальнего Севера более чем наполовину (на 53%) состоит из коренных жителей – индейцев и инуитов (эскимосов). Наиболее освоенная часть Дальнего Севера – Территория Юкон, площадью в 483 тыс. км² и с населением в 31 тыс. чел. (2003 г.), которая получила свое название от пересекающей ее великой северной реки. Через Юкон проходит магистральное Аляскинское шоссе – построенная в годы второй мировой войны автомобильная дорога, связывающая "основную" территорию США через Британскую Колумбию и Юкон с Аляской. Более половины жителей проживает в столице Юкона – городе Уайтхорс (20 тыс. чел.). Среди населения сравнительно немного индейцев (около 7 тыс. чел., или четверть всех жителей); большинство остальных – преимущественно англоязычные канадцы. Ведется добыча россыпного золота и полиметаллических  (свинцово-цинковых) руд. Однако более перспективной отраслью местного сейчас здесь представляется сфера услуг, а именно  "индустрия туризма", связанная с эксплуатацией романтики "городов-призраков", оставшихся со времен знаменитой "золотой лихорадки" начала ХХ века. Каждый год сотни тысяч туристов из США и других стран приезжают сюда, в суровый и величественный Юкон, чтобы поохотиться, порыбачить, а главное – посетить места, связанные со временами "золотой лихорадки", на реставрацию и рекламу которых здесь не жалеют средств. Главный туристический центр – небольшой городок Доусон (менее 1 тыс. жителей).

Гораздо менее посещаемы и вообще меньше обжиты Северо-Западные территории, с населением в 2003 г. в 41 тыс. чел., а также выделившаяся в 1999 г. из их состава –  Территория Нунавут (в 2003 г.  – 30 тыс. чел.).

Северо-Западные территории до 1999 г. занимали огромную площадь: 3 426 тыс. км² – треть всей Канады. Это самая труднодоступная и суровая по климату, но при этом самая богатая природными ресурсами часть канадской Арктики, освоение которой только начинается. В настоящее время здесь ведется разработка лишь наиболее богатых и доступных месторождений рудного золота, полиметаллических свинцово-цинковых руд (комбинат в поселке Пайн-Пойнт); начинается освоение недавно открытых алмазных месторождений. Еще в 1970-е гг. в дельте р. Маккензи и на шельфе моря Бофорта были открыты крупные запасы нефти и природного газа. Развитие нефтегазовой промышленности сдерживают трудности транспортировки нефти и газа и угроза очень "хрупкой" арктической природе, которую несут с собой строительство магистральных трубопроводов или движение ледокольных танкеров; с этими обстоятельствами связаны протесты коренных жителей края (поддержанные и официальными правительственными комиссиями). Главный город Северо-Западных территорий –  Йеллоунайф (ок. 20 тыс. жителей), в окрестностях которого ведется добыча золота. В населении преобладают коренные народы –  эскимосы-инуиты  (по переписи 2001 г. на всех северных федеральных территориях  –  27 тыс. чел.) и различные группы северных индейцев-атапасков (теперь их принято называть "народами дене" – около 17 тыс. чел.). Среди пришлых жителей, помимо составляющих их большинство англоязычных канадцев различного этнического происхождения, заметно и присутствие франкоканадцев – в основном временных, приезжающих на заработки переселенцев из Квебека и др. южных провинций страны (более 5 тыс. чел.). Официальными языками Северо-Западных территорий в 1990 г. были провозглашены сразу 8 языков: английский, французский, эскимосский язык инуктитут и индейские атапасские языки догриб, чипевайан, гуичин, слейви, а также алгонкинский язык кри. На них издается местная пресса и публикуются важнейшие правительственные документы.

 Первого апреля 1999 г. эскимосы-инуиты получили своеобразную "территориальную автономию”. Арктические острова и часть континентальных тундр, где они живут, стала самостоятельной Территорией Нунавут (на языке эскимосов это слово означает "Наша земля”). Новая федеральная Территория Нунавут заняла 1,9 млн. км² — около одной пятой площади всей Канады, а население ее – всего лишь 25 тыс.  (в 2003 г. – уже 30 тыс.) человек, из которых 85% – инуиты. Это – только половина всех эскимосов-инуитов Канады, но жители соседних районов, согласно результатам референдума, предпочли остаться в составе Северо-Западных территорий. Главным городом Территории Нунавут стал поселок Икалуит (бывший Фробишер-Бей, с населением в 5 тыс. жителей) на острове Баффинова Земля.

Постоянно живущих жителей европейского происхождения на Дальнем Севере очень мало. Почти весь пришлый контингент постоянно обновляется и состоит из работников государственных служб (управление, образование, здравоохранение, транспорт и связь) и – в заметно меньшей степени, чем в других районах Канады – работников частных фирм (немногочисленных горнодобывающих предприятий, лишь начинающейся здесь добычи и весьма интенсивной разведки нефти и природного газа, алмазов и других полезных ископаемых.). Дальний Север – это в значительной степени "государственный" Север Канады, и именно тамошний опыт представляет наибольший интерес для России, по крайней мере, сейчас.

Средний Север более плотно заселен. Индейцы (атапаски-дене и алгонкины – инну и кри), а также эскимосы-инуиты (последние – главным образом в северных частях провинций  Квебек, Ньюфаундленд и Манитоба, – соответственно 11 тыс., 5 тыс. и 1 тыс. чел.) составляют не более 20% жителей. Здесь в качестве работодателей более заметно представлены крупные частные фирмы – железорудные транснациональные компании (Северный Квебек и ньюфаундлендский Лабрадор), никелевые (Манитоба), свинцово-цинковые (Манитоба и Саскачеван), урановые (Саскачеван) и нефтегазовые компании (Альберта и Британская Колумбия). Государственный сектор представлен различными службами провинциальных правительств и крупными гидроэнергетическими компаниями (также принадлежащими правительствам соответствующих провинций), осуществляющими крупномасштабное освоение гидроэнергетических ресурсов региона с подачей электроэнергии в южные, густозаселенные районы провинций и на экспорт в прилегающие штаты США (Ньюфаундлендский Лабрадор, Квебек, Манитоба, Британская Колумбия).

Вопрос о целенаправленном заселении Севера в Канаде в настоящее время не ставится. Такие проекты выдвигались в 1960-1970-е годы; они касались преимущественно "Среднего Севера" – так называемого "Среднеканадского коридора". В последние же два десятилетия, напротив, в связи с быстрым естественным ростом численности коренного населения (при одновременном сокращении природной базы традиционного хозяйства индейцев и эскимосов – охоты, рыболовства и морского зверобойного промысла – и исторически обусловленном отсутствии здесь оленеводства) в Канаде бытует мнение скорее о "перенаселенности" Севера на нынешнем этапе.

Освоение Севера ведется отнюдь не специально в целях его заселения – напротив, увеличение численности жителей здесь лишь сопутствует (притом не всегда) хозяйственному развитию, и привлечение объективно необходимого для этого контингента новых жителей рассматривается как побочный и не очень желательный эффект такого развития.

Реальная проблема трудовых ресурсов на Канадском Севере заключается не в его "заселении", а в выборе путей и методов стимулирования привлечения достаточно квалифицированной рабочей силы (либо путем направленных миграций, либо путем повышения квалификации местных коренных жителей) на определенные объекты в необходимом количестве и на необходимый срок.

Если частные предприниматели предпочитают привлекать сюда готовые кадры с юга, то государство, выполняя свои социальные функции, стремится привлекать на необходимые ему рабочие места местных жителей (все районы Севера, где живет коренное население, охвачены безработицей более высокой, чем по стране в целом). Для этого государство организует профессиональное обучение коренных жителей, а также стимулирует частные фирмы делать то же (обещая взамен различные льготы, помощь в развитии производственной и социальной инфраструктуры). Однако частные фирмы, как правило, занимаются трудоустройством коренных жителей весьма неохотно.

Коренное население Севера (по крайней мере, по заявлениям его официальных представителей) предпочитает традиционный уклад жизни, разрушение которого не может быть компенсировано никакими денежными выплатами. Пришлое же население в основном, рассматривает свое пребывание на Севере как временное. Это население может быть привлечено сюда именно надеждой на высокий заработок. Привлечено, но не закреплено, поскольку, чем выше заработок, тем скорее человек накопит сумму, необходимую ему для лучшего обустройства на юге, и… покинет Север. В случае же необходимости закрепления пришлого на Севере ему надо создать такие условия, максимально близкие к условиям освоенных районов юга – и лично для него лучшие, чем те, которые он мог иметь для себя на юге. Именно на это, а не на повышение денежных выплат, и направлены усилия как государства, так и частных компаний в тех случаях, когда они стремятся закрепить какой-то контингент жителей на данном месте на длительный срок. В случае же найма коренных жителей работодатели нередко вынуждены сохранять для них возможность периодически уходить на охоту и т.п., иногда путем найма нескольких человек на одно рабочее место.

В большинстве же случаев частные компании отдают предпочтение экспедиционному методу организации работ, при котором рабочая сила направляется на Север лишь на определенный период, например летний сезон (система полугодовых контрактов). Широко применяется и вахтовый метод – с посменным пребыванием рабочего на предприятии и последующим многодневным отдыхом на месте постоянного жительства, где остается семья (часто – за пределами Севера). Такие методы являются экономически наиболее эффективными, а иногда и единственно возможными – например, при транспортном строительстве, разработке мелких месторождений, а также в местностях с абсолютно дискомфортными климатическими условиями.

Как правило, все виды выплат рабочему на Севере не более чем на 10% выше, чем по стране в целом, и это в основном за счет того, что ему "позволено" здесь больше выкладываться на работе. Ведь следует учесть, что Канада – страна с традиционно высоким уровнем безработицы (что не мешает ей быть столь же традиционным центром притяжения мигрантов со всего мира). При относительно высокой оплате канадских рабочих в принципе, наличие постоянного рабочего места, пусть даже и на Севере, ценится само по себе. К числу «северных льгот», предоставляемых частными компаниями, канадские исследователи относят и "освобождение рабочих от некоторых ограничений, налагаемых профсоюзами", преимущественно в области допустимой продолжительности рабочего дня, которая здесь нередко достигает 12 часов, поскольку это соответствует желанию рабочих "поскорее заработать и уехать в теплые края".

В результате текучесть кадров на предприятиях горнодобывающей промышленности Канадского Севера колеблется в пределах 50–200% в год (т.е. за год сменяется от половины до двух полных составов персонала предприятий).

В целом для частных компаний, ведущих освоение Севера, характерен дифференцированный подход к различным категориям работников – семейным квалифицированным работникам, предполагающим осесть на Севере надолго, с одной стороны, и малоквалифицированной молодежи, приехавшей на заведомо небольшой срок, – с другой. Надбавки к зарплате семейных рабочих обычно на 40–70% выше, чем те, которые получает вторая группа; на их закрепление ориентированы и меры по улучшению жилищных и культурно-бытовых условий, в которых значительное содействие компаниям оказывает государство. Это содействие осуществляется через государственные программы жилищного строительства, льготные ссуды, создание за государственный счет "соцкультбыта", уровень развития которого в крупных поселениях Канадского Севера, по нашим меркам, может быть охарактеризован лишь таким ненаучным термином, как "сказочный". Там, где создаются постоянные поселения,  они намного комфортабельнее, чем у нас в Сибири – с уютными жилищами, прекрасно оборудованными общественными центрами, спортзалами, бассейнами и даже зимними садами и оранжереями. В то же время уровень жизни в поселках индейцев и эскимосов остается намного ниже, чем в среднем по стране. Традиционный охотничий промысел не может обеспечить им достаточных доходов, и основным источником существования многих коренных жителей канадского Севера являются государственные пособия. 

Создание в 1999 г. новой федеральной Территории Нунавут во многом отражает новый  подход  к  развитию  Канадского  Севера, в основном сформировавшийся в 90-х годах прошедшего века. В 1960 – 1970-е годы  главной целью его освоения, по сути, являлась эксплуатация невозобновимых, в основном минеральных богатств ради нужд южных, хозяйственно развитых районов страны. Малонаселённый же индейско-эскимосский Север всегда рассматривался как своего рода “чистый лист”, “полигон развития”, “кладовая ресурсов”. На новом, нынешнем этапе развития канадской федерации Север воспринимается прежде всего как “малая родина” живущих там народов, и интересы их развития теперь поставлены во главу угла. Кроме того, на Севере Канады теперь отчетливо наметилось своеобразное политико-административное разделение двух несхожих этногеографических регионов. С одной стороны, это чрезвычайно редко заселённые эскимосами-инуитами  острова и побережья Северного Ледовитого океана – собственно Арктика. С другой стороны – это "индейский" таёжный Север. Этот последний имеет сухопутную дорожную связь с югом и очаги горнопромышленного освоения. Как следствие, здесь имеется, хотя и нестабильное, временное, но сопоставимое по численности с индейским населением, пришлое (неаборигенное) население.

Характерной особенностью нового этапа “северной” политики Канады  является и активное вовлечение народов Севера в международную политику, в многосторонние политические, культурные и, в нарастающей степени, экономические отношения.

Так, в июне 2000 г. министр иностранных дел Канады Ллойд Эксуорти  обнародовал очередную правительственную программу “новой северной политики”. По сообщениям агентства  “Саутам ньюз”, канадское правительство собирается работать над созданием Университета  Арктики, изыскивать возможности развития экологического туризма на Канадском Севере, добиваться прокладки быстрых  и эффективных международных рейсов через Арктику. По словам  министра, “для Севера настало время очень быстрых и захватывающих перемен”. Он определил две основных задачи  “северного направления канадской внешней политики”: 1) улучшение экономической базы северян и 2) гарантии сохранения канадского суверенитета на Севере. В частности, в течение ближайших пяти лет канадский МИД  выделит  10 млн. долл.  на финансирование деятельности образованного в 1996 г. международного  Арктического Совета, в который входят представители правительств восьми северных стран – Канады, США, России, Финляндии, Швеции, Норвегии, Дании и Исландии, совместно с организациями коренных народов арктических регионов. Пять миллионов долларов пойдут на поддержку программ помощи коренным народам Российского Севера “в поисках местных решений их проблем развития”.

В связи с развитием российско-канадского сотрудничества на Севере и в Арктике представляет несомненный интерес современная канадская оценка состояния и перспектив этого сотрудничества. Такая оценка содержится в опубликованном в 2000 г. документе канадского Министерства иностранных дел и внешней торговли “Северное измерение внешней политики Канады” (The Northern Dimension of Canada’s Foreign Policy, Ottawa, DFAIT, 2000) и связанном с ним проекте, действие которого рассчитано на период до 2005 г. В нем, в частности, говорится:

“Для стабильности международной системы жизненно необходимо преуспеяние России, а для  стабильности России жизненно необходимо устойчивое развитие и преуспеяние ее Севера. При 8%-ной доле в населении страны, на Российском Севере производится 20% ее ВВП, и он является одним из ее ведущих источников твердой валюты. С 80% населения всего мирового Севера в его пределах, Российский Север представляет собой наиболее заселенную его часть: здесь живут более 12 млн. человек, в т.ч. 200 000 представителей коренных народов.

Коллапс советской стратегии развития привел к хорошо известным воздействиям на окружающую среду, которые никак нельзя игнорировать. Например, выбросы двуокиси серы с горнодобывающих и металлургических предприятий нанесли ущерб обширным территориям на Кольском полуострове. По оценкам МАГАТЭ, 150 ядерных реакторов со списанных подлодок ждут утилизации в Мурманске и Архангельске. В докладе МАГАТЭ также утверждается, что у берегов Баренцева моря ждут переработки и надежного складирования 8500 т.  высокообогащенного отработанного ядерного топлива и еще 500 млн. куб. м. слаборадиоактивных отходов.

Ситуация с коренными народами даже еще сложнее. С сокращением или завершением действия программ их субсидирования, многие поселения обратились к самоснабжению; они пытаются оживить традиционную культуру своих жителей. Условия жизни остаются трудными. Финансов явно не хватает на то, чтобы возродить жизнеспособные общины коренного населения. В то же время политические реформы предоставили большую автономию коренным народам. Эти народы активно ищут путей к своему участию в процессах принятия политических решений относительно развития Севера на местном и международном уровнях.

Канада исторически заинтересована в процветании и безопасности России – на самом деле, у нас там на кону многое. Учитывая удельный вес Севера в будущем России и всего региона в целом, необходимы немедленные и скоординированные меры. Следовательно, будущее российского Севера важно для Канады, и именно на нем сфокусировано “Северное измерение внешней политики Канады”.

“Арктическая самобытность”, которую Канада разделяет с Россией, служит для обеих стран надежной базой для их сотрудничества именно на Севере. Имеется ряд двусторонних соглашений по вопросам развития Севера, особенно в областях науки, экономики, а в последнее время еще и проблем окружающей среды и коренных народов. Вследствие природного сходства двух стран, Канада всегда имела и прямую коммерческую заинтересованность в сотрудничестве с Россией. Наличие у Канады опыта и технических навыков освоения природных ресурсов Арктики дает канадцам относительные преимущества в России и создает отличные возможности для канадских инвестиций. А в области защиты окружающей среды канадские технологии и системы управления просто не имеют себе равных.

Посредством действующей Программы технической помощи Канадского агентства по экономическому развитию Канада уже сейчас вносит важный вклад в дело демократического развития и либерализации экономики в России. Эта стратегия успешно продвинута и на Российский Север, где сейчас претворяются 20 проектов в областях экономической реформы, управления и защиты окружающей среды.

Другие области, в которых российским партнерам очень пригодился бы канадский технический опыт – это очистка радиоактивных отходов и рекультивация природных ландшафтов.

По приводимой оценке канадского МИДа, “вероятно, больше, чем любая другая страна, Канада намерена создать стратегическое партнерство с Россией ради сотрудничества в Арктике. В краткосрочном плане это связано с  приоритетным рассмотрением  социально-экономических и экологических проблем на Российском Севере”. В качестве главных конкретных направлений деятельности Канады в данной области названы:

предоставление фондов для дальнейшего претворения в жизнь российско-канадских Соглашения о сотрудничестве в Арктике и на Севере 1992 г. и Меморандума о взаимопонимании относительно сотрудничества в области развития Севера и коренных народов;

разработка возможностей расширения двусторонних экономических и деловых связей с российским Севером, в сотрудничестве с правительствами канадских провинций и территорий, деловыми и неправительственными организациями;

поддержка деятельности Рабочей группы по Арктике и Северу, под эгидой Межправительственной экономической комиссии. Эта деятельность может включить создание Российско-Канадской Северной торговой палаты и поддержку развития северных транспортных путей;

укрепление участия России в программах обмена северной молодежи и учащихся для развития контактов между людьми ради будущих поколений.

Таким образом, канадское правительство однозначно заявляет о своей активной поддержке международной деятельности Арктического Совета и содействии (как в рамках последнего, так и в двустороннем плане) сотрудничеству с Россией в решении общих  “северных” задач. Переход к России председательского кресла в Арктическом Совете на 2004-2006 гг. и ее ожидаемое традиционно активное участие в проведении Третьего Международного полярного года в 2007/08 гг. неизбежно еще более повысит долю “арктической составляющей” в российско-канадских отношениях ближайших лет.

А. И. Черкасов, 
действительный член Международной Академии Северного Форума