Михаил Малахин

Старший преподаватель кафедры мировой экономики
и международных экономических отношений МосГУ.

Некоторые неожиданные тенденции развития всемирного хозяйства

 на рубеже веков.

         Три-четыре десятилетия тому назад практически все экономисты- международники дружным разноязыким хором утверждали две не допускавшие возражений, хотя и очевидно противоречившие друг другу истины: США, во-первых, практически навсегда обречены на абсолютную гегемонию в мировом хозяйстве (а доллар, соответственно, на монополию в качестве международных денег), и, во-вторых, единственным их серьёзным соперником в борьбе за экономическое лидерство в будущем следует считать Японию. Перспективы СССР, второй сверхдержавы, оценивались исключительно с военно-стратегической точки зрения, а возможности опережающего роста невоенного советского экономического потенциала исключались практически уже тогда. Что касается Китая, то название этой страны, как правило, вообще не упоминалось в связи с мирохозяйственными проблемами, даже в прогнозах. Казалось, даже глобальные последствия энергетического кризиса, встряхнувшего мировую экономику в семидесятые годы, не стали предпосылками для принципиальной перегруппировки сил всемирного хозяйства, плюсами которого по-прежнему оставались США, Япония и Западная Европа. Перемены в мирохозяйственном раскладе начались лишь в последнем десятилетии ХХ века, и перемены эти оказались весьма серьёзными.

         Во-первых, прекратил существование Советский Союз, с его второй в мире по объёму производства национальной экономикой, правда, весьма сомнительного качества, а страны-«обломки» СССР, начав рыночные преобразования, вступили в полосу длительного экономического спада различной глубины и продолжительности. Во-вторых, Япония, потенциальный лидер мировой экономики, вдруг практически прекратила наращивать ВВП, лишь в новом тысячелетии страна в некоторой степени преодолела затянувшуюся депрессию, причём сильнейшим импульсом к восстановлению экономического роста Японии стало стремительное расширение чрезвычайно ёмкого ближайшего зарубежного рынка – рынка КНР. Наконец, в-третьих, а, скорее, во-первых: феномен китайского «экономического чуда», затмивший немецкое, итальянское и даже японское «чудеса» прошлых десятилетий. Без преувеличения, современный Китай стал главным фактором развития всемирного хозяйства и как важнейший инвестиционный рынок, и как новая «мастерская мира». Достаточно напомнить, что в Китае с его почти семитриллионным валовым продуктом (13% мирового в пересчёте по паритету покупательной способности юаня) производится две трети выпускаемых в мире копировальных устройств, микроволновых печей, ДВД-проигрывателей, свыше половины всех цифровых фотоаппаратов и сорок процентов персональных компьютеров, не говоря уже об одежде, обуви, других изделиях лёгкой промышленности. С другой стороны, Китай не только самый крупный производитель, но и также импортёр чёрных металлов, так что китайский рынок стального проката оказывается больше американского практически в два раза. А  взрывоподобное увеличение спроса на нефть со стороны  китайских потребителей не только превратило КНР в крупнейшего после США импортёра жидкого топлива (свыше 8% мирового рынка), но и стало, по мнению британского журнала «Экономист», главным фактором стремительного взлёта нефтяных цен в последние год-два.

         На международном рынке прямых инвестиций Китай в качестве импортёра ещё в 2002г. впервые обогнал США, а в следующем году это опережение стало почти двукратным: 57 млрд. долл. против тридцати. Кстати, российский прошлогодний максимум прямых инвестиций из-за рубежа оценивается приблизительно лишь в 7 млрд. долл.

         Китай прочно занял третье место в мире по объёму товарного экспорта, уступая здесь лишь Германии (1 место по итогам 2004 г.) и США. Именно США с их требовательным и ненасытным рынком стали главным объектом экспансии китайских экспортёров. В результате чистый экспорт КНР в США вплотную приблизился к 170 млрд. долл. и продолжает расти, укрепляя, с одной стороны, позиции американских протекционистов, а, с другой стороны, вполне устраивая американских потребителей: изобилие недорогих китайских товаров на потребительском рынке служит серьезным препятствием развитию инфляции и росту цен. Транснациональные компании США, в свою очередь, обеспечили значительную долю иностранных вложений в китайскую экономику.

         Современные учебники международной экономики, как правило, подчёркивают неразрывную связь экономических достижений рыночного хозяйства с политической демократией. Феномен коммунистического Китая (как, впрочем, таких стран, как Чили при Пиночете или современный Казахстан) позволяет усомниться в справедливости этой истины: авторитарная власть, оказывается, вполне уживается с успешной и либеральной экономикой. А громадная китайская экономика с её ежегодным девятипроцентным увеличением является вполне либеральной и открытой: практически три четверти ВВП Китая производится на негосударственных предприятиях, и доля эта растёт ежегодно; после вступления КНР во Всемирную торговую организацию в декабре 2001 года средний уровень импортных пошлин сократился с 41% в 1992 г. до  6%. Китай в настоящее время не только вносит решающий вклад в опережающий экономический рост всей многочисленной группы развивающихся стран, но и превратился в ключевой фактор развития мирового хозяйства в целом. Более того, именно коммунистический Китай парадоксальным образом стал одним из решающих обстоятельств, если не опорой, вполне успешного существования и роста современной американской экономики – традиционного лидера мирового капитализма, переводя экспортную выручку в казначейские обязательства США и финансируя таким образом дефицит их платёжного баланса.

         Согласно привычным теоретическим представлениям экономика США должна в настоящее время переживать кризис. Дело в том, что некоторые важнейшие макроэкономические показатели состояния национального хозяйства выглядят вполне удручающими и могли бы свидетельствовать о глубоком экономическом неблагополучии: дефицит текущего платёжного баланса приближается к 700 млрд. долл.  (более 6% ВВП) и обещает достигнуть 1 трлн. долл. в ближайшей перспективе. Дефицит государственного бюджета США уже не первый год превышает 400 млрд. долл., – ещё одно противоречие привычным представлениям  об обычно бездефицитных бюджетах республиканских администраций. Правительство демократа Клинтона, кстати, сводило бюджет с устойчивым профицитом, что также не соответствовало партийной  доктрине. Кроме того, доллар США, единственная по-настоящему резервная валюта мирового хозяйства, демонстрирует в последние два года устойчивую тенденцию к девальвации, создавая угрозу не столько национальной, сколько международной финансовой стабильности.  Наконец, норма сбережений как для американских домохозяйств (менее 1%), так и для всей экономики США (около 2% ВВП), едва превышает абсолютный минимум времени «великой депрессии». Для сравнения: норма сбережений немецких домохозяйств составляет в настоящее время 12%.

         При этом инфляция на потребительском рынке США в условиях всё ещё чрезвычайно «мягкой» денежно-кредитной политики Федеральной резервной системы остаётся невысокой, и здесь опять Китай выступает в роли стабилизатора макроэкономических диспропорций современного американского хозяйства, потому что экспортная выручка китайцев поглощает значительную часть избыточной долларовой ликвидности. А именно это и тормозит инфляцию, позволяя и далее проводить политику «дешевых» денег, стимулирующую устойчивый рост ВВП США.

         Американская экономика пока не только остаётся крупнейшей в мире, но и развивается высокими темпами (прирост ВВП превысил 4% в 2004г.). Однако в условиях глобализации она уже перестала быть самодовлеющей, т.е.  не зависящей от иностранных национальных хозяйств, а рост её не выглядит вполне здоровым: минимальная инфляция на потребительском рынке вытесняет избыточную денежную массу на другие рынки, приводя, в частности, к стремительному и неестественному удорожанию активов (при парадоксальном снижении их доходности) и, в частности, недвижимости. Соответствующий рост богатства домохозяйств и страны в целом объективно не свидетельствует об улучшении реального благосостояния и, более того, выглядит потенциальной угрозой грядущей экономической стабильности США. При этом неожиданный обвал вздутой стоимости американских активов может обрушить не только американскую экономику.

         Современные учебники с одинаковым названием «мировая экономика», издающиеся ежегодно едва ли не дюжинами, продолжают нередко указывать студентам на неизжитые последствия колониализма и новые угрозы развивающимся странам в связи с глобализацией, на бесперспективный характер их «догоняющего» развития и обречённость на относительную отсталость, усугубляющуюся с каждым годом. На самом деле именно развивающиеся страны в последние несколько лет превратились в настоящий локомотив мировой экономики: если мировое производство товаров и услуг в целом выросло в 2004г. на 5,1%, то развивающиеся страны вместе с посткоммунистическими увеличили совокупный ВВП в том же году на 6,6%. И не только могучий Китай с его почти десятипроцентным ежегодным экономическим ростом внёс вклад в это увеличение: и страны СНГ, и развивающиеся страны Азии нарастили производство в среднем на 7%. Даже в наиболее отставших странах Тропической Африки темпы роста в 2004 г. уже оказались выше среднемировых, а, согласно прогнозам Всемирного Банка, они должны приблизиться к 6 % в следующем году. Лидерами же хозяйственного роста среди развивающихся стран стали по предварительным сведениям за 2004г. две страны: Турция и Венесуэла, увеличившие ВВП более, чем на 13%. Однако и крупнейшие из стран, относимых к этой категории статистикой ООН, такие, например, как Индия, Индонезия или Бразилия также развивались опережающими темпами. А феноменом самых последних лет стало стремительное увеличение объёма прямых зарубежных инвестиций из развивающихся стран, направляемых как в развитые, так и в другие развивающиеся страны. Так, по данным Всемирного банка, он возрос с 16 млрд. долл. в 2002г. до приблизительно 40 млрд. долл. в 2004 г. и демонстрирует тенденцию к дальнейшему ускорению. Такие крупные вложения, как покупка предприятий по выпуску компьютеров американской «Ай-Би-Эм» или возможное приобретение знаменитой английской автомобильной фирмы «МГ Ровер» свидетельствуют об особой зарубежной активности китайских инвесторов.

         Иного рода парадоксы демонстрирует экономика объединенной Европы. Те же бесчисленные учебники наперебой доказывают очевидные преимущества и выгоды экономической интеграции, в частности, валютной. Однако результаты хозяйственного развития Евросоюза в первые годы нового тысячелетия заставляют в этом усомниться: и США, и Китай, и прочие развивающиеся страны в несколько раз опережают по темпам роста единую Европу. Внутри же ЕС наиболее удручающими выглядят показатели крупнейших и наиболее глубоко интегрированных хозяйств Германии, Италии, Франции, в то время как «периферийные» страны Союза, такие, например, как островные Британия с Ирландией, скандинавские или восточноевропейские государства развиваются вполне успешно. Что же касается валютной интеграции в Европе, то вряд ли экономические достижения стран зоны «евро» смогут в ближайшей перспективе убедить англичан, шведов или датчан в необходимости отказа от национальной валюты. Похоже, что глубокое объединение национальных хозяйств не всегда стимулирует экономический рост, а единая региональная валюта не даёт очевидного преимущества странам-участницам.

         Картина всемирного хозяйства меняется стремительно. Оставаясь его лидером, США демонстрируют признаки нездорового развития, чреватого грядущими потрясениями как национальной, так и мировой экономики, основанной на слабеющем долларе, - в этом уверен, в частности, Пол Волкер, бывший председатель Федеральной резервной системы США. Другие важнейшие экономические полюсы мира, Япония и Западная Европа, переживают относительный застой и, скорее, тормозят, чем ускоряют глобальный хозяйственный рост. И лишь многочисленная и многообразная группа развивающихся и посткоммунистических стран во главе с гигантами Китаем и Индией позволяют не сомневаться в ближайших благоприятных перспективах развития всемирного хозяйства.

         В 2004 г. аналитики американского инвестиционного банка «Голдман Сакс» опубликовали прогноз развития мировой экономики на ближайшие полвека. Согласно прогнозу через несколько десятилетий должна радикально измениться конфигурация т.н.  «большой семёрки» (или «восьмёрки»?). Состав этой элитной группировки выглядит анахронизмом уже сейчас. В  дальнейшем Индия и Китай, по мнению авторов, должны с полным правом занять место среди лидеров мирового хозяйства, вытеснив оттуда такие страны, как Италия или Канада. Китай же, согласно прогнозу, должен опередить США по объёму ежегодного валового производства приблизительно к началу четвёртого десятилетия и превратиться в крупнейшую экономику мира.

         Грядущее развитие России видится аналитикам из «Голдман Сакс» в чрезвычайно благоприятной перспективе: ближе к середине столетия Россия будет обгонять такую страну, как Италия не только по объёму ВВП, но и по его производству на душу населения. Оптимизм прогнозистов насчёт последнего показателя может быть связан с удручающим демографическим будущим страны и соответствующим сокращением числа российских «душ населения». С другой стороны, прогноз не учитывает политического фактора, всегда наиважнейшего при оценке экономических перспектив Отечества.