- Заводить собаку мы с женой
никогда не планировали. Тому была
серьезная причина: и сын, и
дочь с рождения мучились аллергией.
Проклятая эта болезнь заразила нас
хронической безысходностью.
- Со временем аллергия
менялась вместе с детьми, понапрасну
отнимая время у врачей, экстрасенсов и
знахарей. Даже мысль о собаке или кошке
не приходила в наши головы. Сын когда-то
и просил, и требовал взять какого-нибудь
щенка или котенка, даже убегал из-за
этого из дома, но все, чего удалось ему
добиться, - хомячок, черепашка и три
попугая Кешки подряд. Один из попугаев
улетел зимой в форточку, другого
нечаянно стукнули дверью ванной, когда
он пытался узнать, чего уж такого
интересного происходит в этой комнате,
что ее закрывают от попугаев. А третий...
Не помню уже, что произошло с третьим.
Помню зато, как однажды слетел он на
кухонный стол к пакету с орешками,
полез внутрь прямо по счастью своему
попугайскому - неужели это все мое?!
Просто хам какой-то был этот третий, но
все его выходки, вплоть до выклевывания
еды изо рта, даже поощрялись.
- Рыбок еще пытались завести,
но сухой корм для них немедленно вызвал
вспышку аллергии. Какая уж тут собака
или кошка с их смертоносной шерстью?
Так что сын давно уже не заводил
никаких разговоров и вырос лишенным
собачьей любви. А дочь, хоть и требовала
купить или подобрать, и приносила
иногда незнакомых щенков - ну возьми на
руки, мам, ну погладь, какой он
хорошенький, - и даже грозила уйти из
дома, но в регулярных ее попытках
скандалить видна была обреченность.
Она читала книги о собаках, несметное
число раз смотрела "Бетховена", и
эти капли не уходили в песок, как ясно
теперь, а сливались где-то и ждали
своего часа.
- Однажды пришла к нам в гости
моя матушка и сообщила между прочим,
что Аленкину просьбу она выполнила и
матрасик для собаки сшила. Вы что,
собираетесь завести собаку? Немедленно
вызвали на допрос Аленку, и она, путаясь
в показаниях, сообщила, что это не для
собаки, а просто для игры, что она будет
кукол своих укладывать спать на этом
матрасе и т.д. В конце концов, мы
позволили этой версии стать
убедительной.
- А на следующий день
случилось вот что. Что-то притихла наша
девочка. Я зашел в ее комнату, чтоб
узнать, из-за чего тишина, и увидел:
десятилетняя моя дочь лежит в углу
комнаты на том самом собачьем матрасе и
молча плачет. Слезы ее капали на матрас,
но ни единого звука она не издавала,
даже носом ни разу не шмыгнула.
- И я подумал: сволочи. Не знаю,
о ком. А жена, которая в смысле собаки
или кошки всегда была "кремень",
стояла рядом, держа меня за локоть, и я
увидел, что она тоже "поплыла".
- Все, Аленка, завтра едем
покупать тебе щенка. Ты какую хочешь? Да
коккера она хочет, сказала жена. Коккер-спаниэля.
Вон календариков накупила. И открыток.
-
- Купили на свою голову
-
Как продают щенков на птичьем
рынке. На детских их мордашках - полное
доверие к хозяевам. Дремлют напоследок
на родных, теплых руках. Мало ли кто
станет хозяином... Сын моего старого
приятеля, например, сбросил щенка с
балкона. Но щенки на птичьем об этом
ничего не слышали.
- Представляю: стоят женщины и
мужчины и продают детей. Грудничков,
детсадовскую "мелочь", школьников,
нескладных подростков... Купите,
мужчина, гляньте, какой добрый и
породистый у меня ребенок. Только
посмотрите, какой он ласковый!..
- Коккеров не было. Жена
сказала: все, что Бог ни делает... Аленка
- ни слова. Как будто она просто так с
нами поехала. Нет, сказал я. Мы купили
газету, позвонили по объявлению и
поехали за щенком. Надеюсь, ты
понимаешь, что делаешь, сказала жена.
- Вынесли нам щенка в
пригоршне. Но - монстр. Рычит, зубы
скалит... У жены были испуганные глаза.
Домой мы ехали на такси. Аленка боялась
дышать, чтоб не спугнуть Фортуну, и даже
не просила подержать щенка. Монстр
сидел у меня за пазухой, и всю дорогу на
меня сзади наваливалась аура девочки,
которая просто окаменела от
невыносимого счастья.
- Малявку опустили на пол, и
она, как будто так и надо, пошла по
квартире осматривать свои новые
апартаменты. Ничего, нормальная
квартира. Я согласна.
- После рождения Дашки ей уже
дали какое-то мудреное имя. С коккерами
в этом смысле просто беда. "Сэр Томас
Генри, эсквайр". Мы первое имя забыли.
Нам это ни к чему, а собаке и подавно.
Тем более что и о родословной мы
хлопотать не стали. Хоть Жучкой назови.
Но унижать ее Жучкой мы не стали, а вот
Дашка - получилось вполне нормально, по-домашнему.
Дашечка.
-
- Мелочи жизни
-
-
Такой безумной радости по
поводу моего возвращения домой с
работы никогда не испытывало ни одно
живое существо. Суетится, прыгает,
хвост выражает высшую степень восторга;
вдруг, как угорелая, совершает
праздничный забег в из прихожей в зал и
обратно - "от чувств-с". С разбегу
шмякается о мебель и стены, неловко
падая на пол... Жена или дети никогда
меня так не встречали. Причем время
расставания не имеет значения. За
хлебом сходил - о, Дашка! Давно не
виделись! Да привет, моя дорогая! Нет,
это надо видеть. Начинаешь думать о
себе лучше. "Лореаль" - ведь ты
этого достойна!".
- В доме меняется аура. Никогда
бы не подумал, что какая-то собачатина
способна внести в жизнь столько
умиротворения. Однажды пожилая женщина
с дворняжкой на поводке сказала мне,
что без своего Шарика давно бы умерла
от одиночества и несправедливостей.
Что Бог дал ей этого песика,
компенсируя все, что пришлось ей
пережить. И те, кому не дано утешения,
никогда не поймут нас, будут бранить
или насмехаться. Не понять не знавшим
им, как среди огня...
- Дашка - удивительное
снотворное. Она спит так сладко, наивно
и расслабленно, как ни один младенец.
Сон просто расплющивает ее на диване.
Полюбуешься на нее, и можно обойтись
без снотворного. Вон из-под дивана
полсобаки торчит. Спит. Подглядеть бы
ее сны.
- Есть у Дашки и враги. Пылесос
- это чудище, кара собачьего Бога.
Смотри, слушаться не будешь - отдадим
тебя пылесосу. Еще ковры когда соседи
выносят на улицу выбивать, тоже
страшное дело. Люди не понимают, что
если они отвернутся, то ковры нападают
на собак.
- А еще есть вентилятор. Адское
существо. Когда оно просыпается, лучше
сразу убежать в другую комнату и
залезть там под диван.
- Воспитывать Дашку, учить
чему-нибудь не получается.
Подразумевается какое-то насилие над
собачьей личностью. Но Дашку насилие
приводит в сильнейший стресс: шлепаешь
ее символически или ругаешь - она
начинает дрожать, и потом самому же
стыдно становится и приходится долго
ее успокаивать. Очень не любит ссор, и
если, дело-то житейское, дома возникает
разговор на высоких тонах, рычит,
прыгает, чуть ли не разнимает и, опять
же, дрожит в нервной лихорадке.
Поневоле помиришься.
- Ладно, пусть живет не
воспитанная.
- Первая любовь Дашкина - колли.
Эти мужественные, романтические
красавцы со статью и прической
мушкетеров всегда вызывали у нее
симпатию. Но замуж за "Колю" не
выйдешь и детей с ним не заведешь.
Ничего не поделаешь, Дашка, первая
любовь всегда безответна. Да и вообще,
жениха принято выбирать не сердцем, а
из своего круга. Однако коккеры не
вызывают у нее интереса. Если какой-нибудь
мальчик из американцев или англичан
откровенно заигрывает с ней и серией
ужимок и прыжков приглашает вместе
гонять по траве и дурачиться, Дашка
всем своим видом говорит: ну чего, пап,
пошли отсюда, а то дурак какой-то
привязался.
- Мы уж тут задруживали с одним
черным красавцем. Лориком звать. С кем
сегодня гуляли? А с Лориком и его
родителями. Может, сведем их? Жена: нет,
не могу. А вдруг умрет? Я тогда тоже умру.
- А я думаю: я-то уж точно не
умру, но ведь всех щенков себе не
оставишь, а как жить потом, ощущая
пустыню в душе собаки, у которой
забрали детей? Вообще-то щенков очень
хочется завести. Да и Дашкина жизнь
стала бы более полной. Но щенков
придется отдавать. Дашка-то, может, и
привыкнет, и забудет. Я не забуду. Вот
чертовщина...
- "Родители" Лорика. Их
дочь, Аленкина ровесница, пыталась
выяснить: мам, если б нам грозила смерть,
а спасти можно только одного - меня или
Лорика, ты б кого выбрала? Ну как можно
выбрать? Вы же мне одинаково дороги...
Нет, я бы лучше сама умерла.
- Вообще, очень многие
владельцы собак отвечают им такою
взаимностью, что непосвященным это
кажется идиотизмом. И каждый, наверное,
считает, что это только у него столь
ласковое, преданное существо. А если
приходится видеть зло хозяина к собаке,
то поневоле возникает досада: козлы!
Зачем заводили? Смотришь иногда: здоро-о-овый
лось, дог какой-нибудь, его ремешком по
спине, а он только моргает жалобно и
непонятную вину свою признает
полностью, ведь Боги не ошибаются.
Думаешь: был бы я на его месте, так
тяпнул бы!..
- Говорят, коккеры - самые
большие попрошайки. Очень похоже. То, с
каким выражением эта псица смотрит в
рот обедающим, не поддается описанию.
Когда она сидит рядом со столом, взгляд
ее способен вывернуть наизнанку самую
черствую душу. Хотя в миске у нее то же
самое. Сейчас папа съест твою еду! Такая
фраза действует сразу: Дашка рычит и
бежит к своей миске. Смотришь на нее в
упор и тихо клонишься в сторону - она
меняет выражение лица с "мы не
местные" на угрозу, вытягивает морду
вверх, в горле появляется то ли гроза,
то ли эхо гражданской войны, и Дашка
клонится набок, как Пизанская башня.
Новая порода: пизанский коккер. Когда
по закону равновесия эта башня должна
упасть, она вскакивает и лает. Грозна
ужасно. Разорвет в клочья, если руку не
отдернешь. Если руку все же не
отдергивать, то собачьи зубы лязгают
впритирку с пальцами, но никакого урона
им не наносят. Можно даже потрогать
пальчиком шерсть на оскаленной пасти.
Мягкая такая.
- Вот, значит, как? С нашего
стола ты угощаешься, а нам из твоей
миски ничего уж и попробовать нельзя?
Мы, может, тоже не местные; что ж теперь,
умрем с голоду, а ты нам свою еду даже
попробовать не дашь? У, ж-жадная
собачатина! Иди ко мне, тигра лютая. Это
чей живот? Ага, сразу... Дашатина-кошатина.
Плюшевая ты наша.
- Если станет совсем трудно, мы
сможем прокормиться, отпуская Дашку
побираться в магазины или на рынок.
Своим взглядом она вывернет душу
любого продавца. Правда, посторонним
собакам на рынок просто так не попасть.
Мафия, все поделено. На ближайшем мини-рынке,
например, есть явный пахан - матерый пес,
с виду спокойный и даже тихий. Есть у
него и "правая лапа" - черный пес,
чуть пониже ростом. Они тоже умеют
смотреть в глаза продавцам. Но однажды
я видел, как яростно гнали они с рынка
чужака, посмевшего обратиться к
торговке с тем самым взглядом: простите,
мол, великодушно, но не могли бы Вы
презентовать несчастному пару
колбасных обрезков?
-
- Смерть приходила
-
- Наверное, Дашка умрет раньше
нас, ведь собачий век всего лет 15. Мысль
о том, что это неотвратимо случится
когда-нибудь, невыносима. В том, что мы
ее купили, есть только вход, и нет
никакого выхода.
- Неприятный запах болезни
поселился в квартире. Живот у Дашки
раздулся. Скулит. Полная беспомощность.
Жена сказала: "Умрет, наверное,
сегодня ночью. И я тоже умру. Ничего,
дети уже выросли, сын совершеннолетний,
и дочь уже почти взрослая... Ты потом
приходи хоть иногда ко мне на могилу,
рассказывай, как вы там без меня".
- Плохо пахнет от нашей Дашки.
Запах смерти. Какая-то сволочь
придумала поговорку "собаке -
собачья смерть". И вот она пришла и
стоит в комнате с косой. Или с
вентилятором. Дашка видит ее и плачет.
- Ветеринар - хороший. "Дак
собака, она тот же человек...".
- На следующий день еще один
визит, теперь их двое. Вся семья плюс
два ветеринара - на одну бедную собаку.
Связывают челюсти, перетягивают жгутом
левую лапу: надо внутривенный укол
сделать. Сначала Дашка пытается
вырваться, когда чувствует, как иглой
нашаривают вену, но сил сохранять
достоинство нет, и она так жалобно
скулит напоследок... Удавиться можно от
этого плача. Хочет что-то объяснить нам
и уже готова от боли наконец-то
сознаться в том, о чем мы давно
догадывались: да, она действительно
понимает человеческий язык и даже сама
может им пользоваться. Но за годы
конспирации Дашка разучилась говорить.
Осталось только жалкое скуление.
- А как найти вену у собаки,
если у нее густая шерсть? Врач щупает
пальцами лапу, тычет иглой без шприца;
наконец, с обратной стороны иглы
закапала кровь. Надо же, мы в первый раз
видим Дашкину кровь. Три года живет с
нами, а ни разу не видели. Такая же алая,
как у человека. На маленьком покрывале
пятна крови. Родная ты наша, ну, потерпи
немножко...
- Наверное, человеческую кровь
собаке нельзя переливать.
- Потом был визит жены с
собакой на руках на ветеринарный
факультет. Рассказывает: нищета на
факультете страшная. И вообще там по
коридору вели быка. В другой комнате
лошадь стояла. И ничего у них там нет -
бинтов, шприцев, марли, лекарств... Быки,
лошади и собаки должны приносить все с
собой. Новые муки с анализами - ты не
представляешь, сколько мы с ней
пережили, сказала жена.
- И выяснили анализы, что у
нашей Дашки целый букет болезней.
Аллергия, сахарный диабет, даже
смертельную болезнь водянку
обнаружили... Вместе с собой мы, цари
природы, губим все живое, что нас
окружает. Хреновы цари. "Заживет, как
на собаке" - нет, уже не заживает. Как
у мальчишек-призывников, в собачьем
мире тоже не найти полностью здоровых.
Это миф, что вон они, дворняжки, бегают
по двору и в дождь, и в снег, и живут в
норах без центрального отопления, и
ничего им не делается. Еще как делается!
Цивилизация терминаторов уже так
загадила этот волшебный мир, что никому
не выжить.
- А как Дашка выздоровела, я не
помню. Как-то незаметно.
-
- Внешний мир
-
- На Новый год под елкой у Дашки
тоже есть подарок. От Аленки,
разумеется. Она же вместе с подружкой
справляет Дашкины дни рожденья.
Впрочем, как и дни рожденья всех
дворовых собак.
- Аленка, конечно, любит Дашку.
Но все больше проявляет материнского
интереса к бродячим существам. На "свои"
деньги покупает какие-то лекарства
дворовым щенкам, капли против блох,
таскают с подружкой им еду, строят
домики из картонных коробок. Прибегает
рассказать маме о событиях в жизни этих
щенков. Дашка - она ж домашняя,
благополучная. А там, на улице - метель;
печальные глаза дворовых собак в
жалких их пристанищах возле
человеческого жилья. Жена: нет, ничего
не могу с собой поделать, пусть смеются.
Собралась идти строить для них укрытие:
взяла полиэтилен, палки, старые вещи...
Спасательница нашлась. Аленка все же не
пустила ее, и вдвоем с подругой ушли они
строить убежище для лучших друзей
человека.
- Во дворе нашего дома раньше
жила собака по кличке Блохастая.
Дворняжка, разумеется. Лисья морда,
покорность и преклонение. Встречает и
провожает, подправляя дырявые наши
ауры. Ее душа при распределении вполне
могла попасть в какое-нибудь
породистое тело. В Дашкино, например. Но
не попала. "Давай с тобою поменяемся
судьбою. Махнем, не глядя". Я всегда
уводил Дашку от Блохастой подальше. Не
потому, что эта девочка, мол, не из
хорошей семьи, и тебе дружить с ней надо.
Нет - блохи.
- Однажды Блохастую
застрелили. Соседей, которых дети
подозревали в вызове киллеров из "отдела
по очистке", ждало испытание: им
писали мелом на дверях, что они - убийцы.
На стенах дома, на полу в подъезде, на
асфальте... Две темы детского движения:
"Блохастая навеки с нами" и "Убийц
- к ответу!". Мелки имелись во многих
карманах. И даже возле своей
собственной квартиры Аленка написала
на стене в подъезде: "Блохастик моя
навсегда!". Здоровая уже деваха.
- Мстительницы не
задумывались ни о какой презумпции;
просто эти соседи однажды неосторожно
пригрозили, что вызовут "чистильщиков",
и как теперь ни убеждали они, что ничего
подобного делать не собирались,
отчаянье свидетелей первого в их жизни
убийства рухнуло на них. И,
автоматически, на их детей. А за травлю
своих детей те соседи сами готовы была
загрызть кого угодно. Попытались,
однако, решить дело мирно, и вроде бы
взрослые договорились, однако тень
убийства еще долго лежала на той семье.
- Через неделю мы как-то
смотрели фильм про собаку, причем фильм-то
был плохенький, на уровне детсада, но
Аленка взяла подушку, загородилась ею
ото всех и заревела. Потом сказала
матери, что вспомнила Блохастую, и так
стало жаль ее... И опять заплакала.
- У небольшой стаи собак,
живущих во дворе, периодически
рождаются щенки. Целая династия
дворняжек. Наш двор - это их земля, здесь
умерли их предки, рождались дети. Здесь
они лают на чужаков, преклоняются своим
Богам, живущим в доме. Их история
проходит быстрее человеческой, у них
очень разные характеры и судьбы, и
какой-нибудь собачий писатель мог бы
написать об этом свою "Сагу о
Форсайтах" или "Сто лет
одиночества".
- После появления в нашей
семье Дашки любая дворняжка стала нам
родней и ближе. Как и вообще вся собачья
цивилизация. А люди, дураки-то, все в
космосе ищут... И уж если потерялась
какая собачонка на улице и бегает,
молитвенно заглядывая в глаза прохожим,
то это каждый раз оставляет, я уверен,
маленький шрам на сердце жены. Может, и
на моем, не знаю. И Бриджит Бардо,
которая к старости занялась уходом за
бездомными собаками и кошками, стала
нам ближе. Раньше-то думали: богатая, с
жиру бесится.
- Но сердобольных людей у нас
все-таки много. У входа на мини-рынок
собралась толпа торговок и прохожих. В
эпицентре сидит собака и очень
выразительным подвыванием
рассказывает им что-то. Да Найдочка ты
наша, да что случилось? Оказывается,
какой-то урод поддал ногой ее щенка, у
того выпала челюсть; неизвестные
девчонки унесли щенка домой - лечить и
ухаживать. Все это произошло на глазах
Найды, и теперь она, скуля, делилась с
женщинами своею душераздирающей
скорбью.
- Еще не известно, кто на самом
деле высшее существо - человек или
собака. Во всяком случае, собаки
намного в большей степени следуют
заповедям и любят людей, своих Богов,
так искренне и безоглядно, как дай нам
Бог любимыми быть людьми. А собачьи
драмы о любви и ненависти - "Белый
Клык", например, - надо бы как-нибудь
перевести на собачий язык, чтоб те из
них, кому в любви не очень повезло,
проливали слезы, облегчая свои собачьи
души.
- Может, Христос там, откуда он
пришел, был собакой. И приходил он в мир
людей, чтоб прояснить суетливым нашим
душам всего одну простую истину: Бог
есть любовь.
