Канадский весенний калейдоскоп

1. Канадский бобр

Бобр – важнейший пушной зверек Канады. Именно на его добыче некогда основывалось могущество канадских «мехоторговых империй», заложивших основы экономики страны. (Между прочим, мех – шкурка бобра по-русски называется «бобёр», тогда как само животное – правильнее называть «бобр»: не верьте телевизионной рекламе зубной пасты!). Изображение бобра фигурировало и на гербе могущественной Компании Гудзонова залива, и на личных гербах британских губернаторов, и на французских медалях Новой Франции. Ко времени создания Доминиона Канада в 1867 г. экономическое значение торговли мехом снизилось, и изображение бобра не вошло в число новых официальных канадских символов. И все же бобра часто можно увидеть на канадских почтовых марках, его изображение выбито на ходовой пятицентовой монете, вошло оно и в состав герба провинции Альберта. Когда-то почти истребленные хищническим промыслом, в настоящее время охраняемые законом бобры снова размножились и часто строят свои домики-плотины с запрудами совсем рядом с жилищем человека. Канадцы любят бобров – как, впрочем, и других животных. На политических рисунках или карикатурах в местных газетах Канада часто предстает в виде аллегорической фигуры бобра – «трудолюбивого, предприимчивого и неагрессивного существа»: именно такими видят себя сами канадцы.

2. Большое Невольничье озеро

Канада — свободная страна, именно сюда в позапрошлом веке бежали негры-рабы из Соединенных Штатов в надежде обрести свободу. Откуда же на карте Северной Канады «Невольничье» озеро? Дело в том, что на южных берегах этого огромного озера издревле живет одно индейское племя. Когда-то оно много и часто воевало с соседними племенами. От соседей племя и получило нелестное прозвище «невольники» (то есть «потенциальные пленники»). Переселенцы из Европы перевели его на английский язык как «слейв» (раб), и оно стало самоназванием племени – «слейви». Ну, а затем по имени племени получило название и «его» озеро. Вот и появилось на картах Большое Невольничье озеро (Грейт-Слейв-Лейк). Сейчас численность народа слейви более 4 тысяч человек, и ни с кем они больше не воюют.

3. Индейский дикий рис

Дикий рис (Zizania aquatica) – это название водолюбивого злака, растущего на болотах и мелководьях рек и озер Восточной Канады от Манитобы до самой Атлантики. Высота злака достигает трех метров. Его зерна совсем непохожи на обычный рис: они черные, трудно развариваются и имеют легкий ореховый привкус. Это традиционная пища индейцев. Они собирают урожай с диких зарослей риса или разводят его на собственных плантациях. Дикий рис сейчас входит в моду в североамериканской кухне. Он считается «идеальным гарниром к блюдам из дичи». Канада даже экспортирует дикий рис. Например, в США каждый год поставляют примерно 700 тонн зерна этого злака.

4. Самые высокие приливы

  На Атлантическом побережье Канады – самые высокие в мире приливы. Река Святого Лаврентия переходит здесь в эстуарий: так называют длинный, постепенно расширяющийся морской залив. В него впадает река Сагеней, нижнее течение которой – тоже, по сути, эстуарий. Здесь наблюдаются необычайно высокие морские приливы и отливы, их отмечают даже в городе Шикутими – на 100 км выше устья реки. Само название города на языке местных индейцев означает «до этого места река глубока». В Шикутими рассказывают, что во время второй мировой войны немецкая подводная лодка добралась в прилив до самого города. Ее целью, очевидно, была диверсия – в этом районе много предприятий алюминиевой промышленности. Но капитан лодки, видимо, плохо учил географию. Наступил отлив – и подлодка оказалась на отмели, на виду у всех. «Мы взяли ее голыми руками», – утверждают жители Шикутими, большие патриоты своего края. Кстати, эти места сплошь поросли ягодой голубикой, и жителей Шикутими в Канаде называют «голубичниками» (les bleuets).

5. Тысяча островов

Так называют довольно длинный – в 80 км – отрезок реки Св. Лаврентия там, где она вытекает из озера Онтарио. Здесь река пересекает участок Канадского кристаллического щита, который местами выходит на поверхность. За тысячелетия река «пропилила» себе путь через скальные породы. Эти породы и образовали множество скалистых островов — их и в самом деле больше тысячи. Большинство из них покрыто густым лесом. Вытянувшиеся вдоль течения реки, разделенные лабиринтом речных проток, совсем маленькие и побольше – в несколько квадратных километров каждый, эти острова образуют целый архипелаг под названием Тысяча островов. Часть архипелага еще в 1914 г. отвели под национальный парк «Тысяча островов». Это место считается одним из самых красивых в Канаде. Ничего удивительного, что канадцы очень любят здесь отдыхать, а некоторые небольшие островки богатые торонтцы приобретают в частную собственность как «дачные участки». Когда-то мы с моим ныне покойным другом, профессором Йоркского университета Роддиком Байерсом прожили на «его» острове целую неделю. По одну сторону за рекой виднелся берег, принадлежащий США, по другую – канадский, куда по подводному трубопроводику уходили канализационные стоки с острова (а вовсе не в реку – вот культура!). Наше уединение на острове разделяли местный абориген – холостяк-енот, семья здешних черных белок, множество ручных неядовитых змей и два привезенных нами с берега огромных живых омара (которых мы в конце концов съели – хотя я и был против…). Хорошо в Канаде летом!

6. Канадский сахарный клён.

Национальная эмблема Канады - лист сахарного клёна (по-латыни Acer saccharum), который изображен и на флаге, и на гербе Канады. Это красивое дерево – одно из самых высоких широколиственных деревьев в мире ( до 40 м в высоту). Оно растет только на юго-востоке Канады, то есть как раз там, где несколько веков назад зародились нынешние франкоканадская и англоканадская нации и где, несмотря на сравнительно небольшую территорию (не более 5% всей площади Канады) и по сей день проживают две трети всех канадцев. Осенью этот край (Южные Квебек и Онтарио) как бы охвачен пламенем: листья сахарного клена приобретают невероятно яркий, непривычный для европейца красно-пурпурный, багряный цвет. В октябре сахарным кленом только любуются, а вот в марте из него добывают уникальный в своем роде сок, гораздо более сладкий, чем сок березы или других американских и европейских видов клена. Добытый сок сгущают выпариванием, превращая его в кленовый сироп: из 40 л сока получается 1 л сиропа или мягкого «кленового сахара». Этим промыслом, перенятым у индейцев, сейчас занимается 20 тысяч канадских фермеров. Стоимость продукции канадского «кленоводства» (ежегодно производится более 10 тысяч тонн кленового сиропа, 90% - в провинции Квебек) составила в 1997 г. более 102 млн. долларов. Кленовый сироп, производимый в Канаде, уникален по своим свойствам: вместо вредной сахарозы в нем содержится вырабатываемая деревом сладкая декстроза и масса полезных микроэлементов. Чтобы в нем не было искусственных добавок или вообще подделок (чем грешат соседние американские штаты), за чистотой и подлинностью канадского кленового сиропа следит специальная государственная комиссия.

Весенний сбор кленового сока и варка сиропа – это не только предпринимательство. Это и своего рода национальный праздник франкоканадцев и части англоканадцев, – праздник семейный, особенно любимый детьми. Когда по стволам кленов начинает подниматься сок (а для этого надо, чтобы уже начало припекать солнце, а на земле в лесу еще лежал бы снег: обычно так бывает в конце марта) тысячи семей выезжают в так называемые «сахарные лагеря». На полянках возле «сахарных домиков», где в котлах бурлит собранный (по трубочкам из насечек в стволах) кленовый сок, ставят деревянные столы, засыпанные чистым снегом. Густой горячий сироп выливают в снег на столе, и он, застывая, превращается в теплые мягкие комочки кленового сахара – «тир» (по-французски), или «тоффи» (по-английски). Вкус этого лакомства – а его добавляют во многие блюда канадской кухни, кленовым сиропом поливают и мороженое, и блины, и даже ветчину – всегда напоминает канадцам детство и семейные праздники в «сахарных домиках».

Напоследок – предостережение:

Прочитав это, не пытайтесь добыть «кленовый сироп» из сока нашего российского клена. Во-первых, это другой вид, и его сок не такой сладкий. Во-вторых, неумело произведенная насечка в стволе может погубить дерево (канадцы - знают, как надо, и у них есть клены, которые «доят» уже 100 лет!). Не стоит пытаться и сгустить до сиропа березовый сок. Американцы на Аляске это пробовали, получилась черная горькая жижа с запахом дегтя.

И еще одно. Не стоит называть Канаду «страна кленового листа»: этот избитый российский журналистский штамп раздражает канадцев (а родился он, по-моему, в недрах газеты «Советский спорт»).

7. Канадский «кедр»

Кроме знаменитого канадского сахарного клена есть еще одно дерево, которым гордится Канада. Это «канадский кедр», душистая древесина которого идет на экспорт. Особенно богато им Тихоокеанское побережье страны – Британская Колумбия. И канадцы ужасно обижаются, когда узнают от заезжего иностранного географа, что никаких кедров в Канаде на самом деле нет. (Нет их, кстати, и у нас в Сибири – скажите-ка это сибиряку!). Настоящий кедр встречается лишь в странах Восточного Средиземноморья и в Гималаях. Его чудесные свойства были так ярко описаны в Библии, что многие христианские народы не удержались и использовали это название для наименования самых ценных видов деревьев в «новооткрытых» и освоенных ими странах. Русские дали это библейское название сибирской сосне (Pinus sibirica), которая славится своими шишками с вкусными и питательными семенами-«орешками» (ни настоящий кедр, ни «канадский» съедобных семян не дают). В Канаде «кедром» (по-французски – cèdre, а по-английски – cedar) называют местные разновидности туи (Thuja) – рода вечнозеленых хвойных деревьев семейства кипарисовых. Канадские туи вырастают до гигантских размеров – иногда до 60 м высотой. Они дают ценную отделочную древесину, которая отличается тонким и стойким ароматом.

Канадские анекдоты

1. Про «ньюфи» (жителей острова Ньюфаундленд)

1. Когда «ньюфи» ложится спать, он ставит на тумбочку два стакана - один с водой, другой пустой. Его спрашивают: « - Зачем ты ставишь стакан с водой?» «- На случай, если я ночью проснусь и пить захочу». «- А пустой зачем?» «- А вдруг я проснусь, а пить не захочу?»

  2. «Ньюфи» прыгает с парашютом. Перед прыжком инструктор говорит ему: «- Сначала сосчитай до трех, а потом дергай кольцо, тогда парашют вовремя раскроется». Прыжок. Инструктор смотрит вниз – раскрытого парашюта не видать, все нет и нет. Внизу болото. И вдруг – плюх! Фонтан грязи из болота и победный крик: «Три-и-и!»

3. «Ньюфи» приходит на ледяное поле с удочкой, складным стулом и коловоротом, начинает бурить лунку во льду. Вдруг слышит громовой голос с небес: «Здесь подо льдом рыбы нет!» Переходит на другое место, подальше. Снова голос свыше: «Нет здесь рыбы, Я говорю!». Раздосадованный, начинает бурить в третьем месте. И тут вновь рокочет раздраженный голос: «Да уберите же кто-нибудь его со стадиона, – через полчаса матч начнется!»

2. Про эскимоса в Монреале
(сначала - необходимое разъяснение)

Эскимосы плавать не умеют, кроме как на закрытых своих байдарках. Если байдарка перевернется, эскимос (кстати, правильно его надо называть «инук», а во множественном числе – «инуит»), ловко действуя веслом, восстановит вертикальное положение. А без байдарки в Северном Ледовитом океане плавать слишком холодно, и купаться никакой радости нет (я пробовал – эскимосы очень удивлялись!).

Так вот, приехал молодой эскимос-инук в Монреаль, загляделся на набережной реки на небоскребы, поскользнулся, да и упал в воду. И кричит по-английски: «Хелп, хелп!» («помогите!»). А с набережной старичок-франкоканадец ему и говорит: «- Эх, сынок, чем английский учить, ты бы лучше плавать научился».

3. Города-соперники
(опять же с разъяснением)

Крупнейшие города Канады – Торонто и Монреаль, причем Торонто вырвался вперед только с 1976 г. Между этими городами – такое же шутливое соперничество, как у нас между Москвой и Санкт-Петербургом (разбогатевший и быстро растущий Торонто – это скорее «Москва», а гордящийся своими давними культурными традициями Монреаль более похож на наш российскийПитер). Это соперничество находит свое отражение и в городском фольклоре. Вот типичный монреальский анекдот:

«В Монреале состоялся конкурс (не важно, в чем), и его победители получили премии. Первая премия — поездка в Торонто на одну неделю, вторая — поездка в Торонто на... две недели, третья премия — поездка в Торонто на три недели..., и так далее».

Интересно, что тот же самый анекдот рассказывают в городе Квебеке, но уже о... Монреале. Это уже внутрипровинциальное соперничество между «очень культурным», аристократическим городом Квебек («как Санкт-Петербург») и «слишком большим» Монреалем. В этой паре теперь уже он — «как Москва»…

" Канадский Паспорт"