Марианна

  
 

Новая сказка о старом

  
 

Вот какая история со мной приключилась. Жил да был я... Хотя почему жил да был… Я и сейчас живу и здравствую в некрупном южном городке N. Просто так начинаются все сказочные истории – жил да был… Ну так вот, живу я на юге, с женой Василиной. Имею свое дело, небольшой бизнес, как сейчас говорят. Стройматериалами торгую. Живем-поживаем помаленьку, без крупных горестей и бед. В роскоши не купаемся, но в достатке, нужды нет. Двухэтажный дом, машина, участок земельный с садом и огородом. Жена любит всякие грядки там сажать. Я в саду за домом прудик вырыл, рыбок пустил, деревья сортовые посадил, беседку летнюю поставил. Красота, одним словом!

            И вот однажды, решил я, наконец, съездить к родственникам в гости. Давно не виделись, да и не отдыхал я давно. Вот и собрался. Вся родня летом к нам на юг едет, а я вот, наоборот, к ним на север. Собрал гостинцев, полный багажник. Всяких южных фруктовых и морских даров. С утра встал, позавтракал, попрощался с Васькой и поехал в путь дорогу.

            Ехал я, долго ли коротко ль, а добрался до небольшой рощицы. Вижу дорога прям через нее. Интересно мне стало. Может срежу путь, думаю. Лесок небольшой, дорога неплохая. И поехал. Вот еду, еду, а роща с виду маленькая, все не кончается. И дорога змейкой вперед вьется и просвета меж деревьев не видно. Ну, думаю, пока дорога хорошая поеду, закончится же лес этот когда-нибудь. Ехал-ехал, вижу, погода портится, тучи набежали, солнце закрыли, хмуро, тень кругом от елок и сосенок. И темнеет быстро как, только что солнце светило ярко, а тут раз! И уже темно, мрачно, ветрено.

Остановил я машину, вышел. Черт! Чаща кругом, ели хищные лапы раскинули, дубы вековые корнями в землю вцепились, сосны небо закрыли. Молчит лес, и тишина какая-то страшная, будто есть кто-то в лесу, а молчит, голоса не подает. Ни птиц, ни зверушек каких. Ну хватит! Пора разворачиваться! Сел опять в машину. Что за беда!? Не заводится!.. Стал мой конь железный и ну туда, и ни сюда. Ни в какую! Вышел, осмотрел, покрутился вокруг, ничего, стоит и все тут. Вот влип! – думаю. И зачем меня черти в этот лес понесли!.. Теперь придется пешком до трассы топать. Никуда не денешься, эх!.. Взял из машины самое ценное, деньги, документы, фонарик. Посмотрел на небо. Возьму я плед, рюкзак с едой, чаем и куртку, думаю. А то темно, как бы ливень не начался. Сунул в карман чекушку водки. И отправился в путь.

Шел-шел. Что за дела!?… Обратная дорога вдруг сузилась до тропки узенькой, а потом и вовсе исчезла. Как же так? Я же по этой дороге за рулем ехал!.. И на обратном пути не сворачивал никуда. Да и свернуть некуда было. Одна дорога, а по обе стороны деревья. Мистика какая-то! Чертовщина! Была дорога, и нет дороги. Хотел опять назад повернуть. Чур меня! Чаща кругом непролазная! И тропка исчезла. Только деревья кругом. Под ногами ветки, листья, иглы. Никаких следов путей-дорожек. Все, заблудился… Филин где-то захохотал. И опять тишина. Поднял голову вверх, сквозь густые ветви луна еле видна, полная, круглая. Да кое-где звездочки подмигивают. И все. Ночь. Один, неизвестно где. Хорошо хоть одежду, еду, плед взять догадался… Вдруг, по небу промелькнуло что-то. Будто пролетел кто на метле. Тьфу ты… Чего только не померещится. У страха глаза велики.

Постоял, погрустил, подумал. И пошел, куда глаза глядят. Может, повезет, выйду на дорогу или жилище чье-нибудь. Шел-шел, вдруг слышу, шум впереди какой-то. Не то шорох, не то треск. Подошел поближе, ветви раздвинул, да так и онемел. Маленькая полянка, на полянке пенек, на пеньке человечек. Сам деревянный, вместо волос иглы сосновые, вместо носа шишка еловая, одежда – кора дубовая. Сидит на пенечке, и пальчиками-сучками желуди в рот кладет и лузгает, как семечки. Меня увидел, испугался, да как закричит: А-а-а-а!!!! Прыг с пенька, и за дерево спрятался. Я и сам от страха еле дышу.

А этот, деревянный, нос из-за дерева высунул, и тоненьким дрожащим голоском спрашивает:

— Ты кто?

— Иван… А ты?

— Местный я. Внук нашего Лешего. Алешенька зовут… А ты как сюда попал?!

— Не знаю. Заблудился. Шел-шел, и забрел…

— Ну дела!... Попал сюда, а как не знает… Ну и ну!..

— Алешенька, может ты подскажешь, как мне выйти отсюда.

— Откуда же я знаю. Как пришел, так и выйди. Где вход там и выход, я так думаю…

— Значит, не знаешь?..

— Неа… Может дедушка знает. Он старый, мудрый. Он все знает.

— А где твой дедушка?

— Дома.

— Веди меня к нему! Мне назад надо.

— Ладно. Пошли.

Пошли мы с Алешенькой. Он впереди, я сзади. Через лес, через чащу. Дошли до трех старинных сосен. Сосны скрипучие, качаются от ветра, будто стонут.

— Дедушка, дедушка!

— Чего тебе?

— Выйди на минутку, посмотри, кого я привел! Скорее!

— Ну что там? Что ты меня старого тревожишь! Иду-иду, не торопи…

Сосны пуще заскрипели, закачались, земля зашевелилась, и вылез из-под корней Леший. Старый-престарый, зеленым мхом покрытый, на голове гнездо, на спине мухоморы.

— Ну, чего тебе, Алеша? А это кто!!!

— Иван, дедушка. Говорит, заблудился. Узнать хочет, как выбраться отсюда.

— А как он сюда попал-то? Ты как сюда попал, мил человек?

— Не знаю. Заблудился. Ехал через лес на машине. Заглохла. Пошел пешком, вот и пришел. Мне назад надо.

— Понятно, что надо. Но как?.. Старый я стал, память плохая, все на свете забываю. Но помню, когда я маленький был, да вот как Алешка, такая история приключилась. Забрели сюда люди. Долго дорогу назад искали. Но нашли. А вот где он выход-то, не помню.

— Как же быть, дедушка?..

— Дай подумать. Это Кот Ученый знать должен, Котофей Тимофеевич. Тот, что ходит по цепи кругом. Он у нас грамотный, все знает, все записывает. Все истории, все сказки, все басни и небылицы. Летопись ведет наших веков. Иди к нему Иван. Может он тебе подскажет.

— А куда идти-то? Я дороги не знаю…

— А вон ступай к той вишенке, сорви с нее яблочко. Брось его на землю, оно тебе дорогу укажет.

— Вы хотите сказать яблонька.

— Нет, вишенка.

— Вишенку сорвать?

— Яблоко, дурень!

Алешенька:

— Иван, слышал поговорку, если на вашей вишенке выросли яблочки – значит, вы за ней не доглядели.

Леший, замахнувшись, отвесил ему подзатыльник.

— Ах, ты неслух! А ну брысь! Утро уже наступает, спать пора. А то все утро бегает, а вечером не добудишься его. Не будешь слушаться, Бабе Яге на растопку отдам. Баловник растет!

Вслед.

— Весь в меня старого… Ну а ты что стоишь, ступай к Коту. А я спать пойду. Что-то нынче все тело скрипит и ломит. Ну, прощай, Иван. Чем мог, тем помог. Не поминай лихом.

И с этими словами Леший вернулся в свое жилище под тремя соснами. А я пошел к вишенке, сорвал яблоко, бросил его под ноги. Яблоко полежало секунду-другую и быстро покатилось вперед. А я с фонариком следом побежал. Быстро бежать пришлось, аж задыхаться начал и в боку закололо. Но, наконец, добрался я до дуба.          Старинный, здоровенный, черный дуб. Золотая цепь вокруг обмотана. А к стволу табличка приколота. На ней написано: «Уехал на научный симпозиум по проблемам среднего образования в Объединенном Тридесятом Королевстве  за Тридевять земель». И подпись: «Котофей Тимофеевич. Или просто – Кот».

Я от огорчения и усталости опустился на землю под дубом. Сижу, и чуть не плачу. Все пропало, думаю, кто же мне теперь поможет? Чувствую, в кармане есть что-то. Водка. Выпить что ли с горя? Достал, открыл. Вспомнил про рюкзак. Достал бутерброды припасенные. Выпил, закусил. Лучше стало, полегчало немного. Дай, думаю, яблоко это съем. Все равно пользы никакой. Так хоть может вкусное. Взял, протер. Только собрался откусить…

Вдруг слышу крик чей-то: «Караул! Помогите! Грабят, убивают, жилья лишают!!!».

Что такое? Вскочил, огляделся, никого. Может, показалось, нервы уже шалят. Опять сел, только рот открыл. Опять: «Тебе кричу, бестолочь! Разбойник! Рот-то закрой свой! Ишь, пасть разинул! Брось, яблоко, брось, тебе говорят!».

Да что же это. Кладу яблоко. Встаю. Опять никого. Сел под дуб. Все думаю, совсем плохо, галлюцинации. Тут на яблоко глянул, а там большущий червь. Вылез наружу, смотрит на меня с возмущением и головой трясет.

— Что смотришь?! Червей в яблоках никогда не видел?!

Э-э-э – думаю, - а яблочко-то с червоточинкой…

— И что? Нечего пялиться! Ты зачем мое яблоко ешь?

— Голодный, вот и ем.

— Голодный он. Посмотрите на него. И дорогу ему укажи, и еще накорми!

— А что толку! Дорогу указал, а Кота все равно нет.

— Как нет?

— На симпозиуме он. Вот читай.

Червь вылез из яблока, внимательно прочитал и выругался.

— Тьфу ты, черт! Тоже мне, котлета ученая! Ну да ладно, Иван! Не горюй. Что-нибудь придумаем.

— Что придумаем?

— Придумал! Нам надо к Кощею Кощеевичу. Он тут самый старый, потому что бессмертный. Все помнит, много знает. Пошли к нему.

— А где же он?

— Слушай. Сейчас пойдем вон туда, на ту звезду. Дойдем до озера. Там вся вода мертвая от Кощеева завода. Там и завод стоит над озером. А там и Кощей сидит со всей своей свитой.

— А какая у него свита?

— Василиса Премудрая у него в заместителях, ее сестра младшая, Елена Прекрасная в секретарях, ну а Змей Горыныч – секьюрити.

— Ну, раз так, то пошли к Кащею. А что у него за завод?

— Завод большой. Производит ковры-самолеты последней модели, сапоги-скороходы самого модного вида, скатерти-самобранки, для чайных церемоний всех народов мира. Японские, русские, китайские и все такое...

Червь в яблоко залез. Я это яблоко в карман положил, и мы пошли к Кащею. Долго шли. Я уже и проголодался. А бутербродов больше не осталось, и водки тоже. Тут дерево по пути, рябина. А на ней бананы спеют. Да что тут у них творится?! Я, конечно, понимаю, чудеса. Но все же… Сказка сказкой, но надо и меру знать!  Ладно, сорву парочку, думаю, подкреплюсь. Тут червь из кармана кричит:

— Брось немедленно, дурак!

— Это почему бросить?

— Потому что деревце это не простое, а волшебное! Это же осло-свино-рябина! Съешь один банан, уши как у осла вырастут, второй – нос как свиное рыло. Ну а если не образумишься, и третий скушаешь, то не обижайся, если и отвалится что-нибудь!

Деревце тут наклонилось и молвит:

-    Хрю-хрю-хрю…

— Ну у вас тут и природа! Флора, с мать ее… Фауной!

— Ты про трансгенные продукты слыхал?! Ну, так вот. Кот Ученый, Котофей Тимофеевич, ну тот самый, что у дуба ходит по цепи кругом… Он, курорт для блох, нам тут с научными опытами перемудрил! Так что знай, что попало, в рот не тащи. А то козленочком станешь, а то и козлом!

— !!!???!!!…

— А вот и озеро. И завод. Иди к проходной.

Перед нами раскинулось широкое озеро с мертвой водой. На берегу черная скала, на скале высокий замок-завод с трубами, цехами, складами. Завод окружен забором. У ворот белая будка охраны. Над будкой дым стоит, искры к небу летят. Делать нечего, вздохнул и полез наверх, по тропинке меж камней к воротам. Взобрался наверх, устал. Только к будке приблизился, а оттуда голова Змея Горыныча высунулась и молвит голосом человеческим:

— Ух. Человеческим духом пахнет!

А за ней вторая голова спрашивает:

— Ты кто такой, мил человек?

А за ней третья:

— Тебе чего, добрый молодец?

Тут червь из кармана высунулся.

— Чего-чего! Не твое дело, ящер копченый! Скажи Кощею Кощеевичу, что человек к нему пришел!

— Человек! Человек!! Человек!!! – все три головы.

— Да. Зовут Иваном. Заблудился. Как назад вернуться спросить хочет. Звони, доложи!

Головы скрылись в будке, а потом опять появились.

— Кощей сказал, пусть проходит. К нему в кабинет. Иди прямо через двор, там направо, в центральную дверь. Там в лифте к тебе Елена Прекрасная спустится и к Кощею на верхний этаж проводит. Ступай.

— Спасибо.

Пошел я через двор к центральному входу. Пока шел, кого только не встретил. Всякая нечисть вокруг бегает, на заводе работает. И русалки степные, и лешие, и водяные, и пауки огромные из ткацкого цеха, ведьмы… Тьфу!

Подошел к лифту, а из него такая красавица вышла. Просто слов нет. Белая коса до пояса, глаза голубые, ноги от ушей. Модель, да и только!

— Пошли, Ваня. Провожу тебя  к Кощею Кощеевичу.

Захожу в кабинет. Сидит Кощей Безсмертный за столом черного дерева. Часы платиновые, зубы золотые, скелет серебряный.

— Как поживаешь, Ванюша? Заплутал тут у нас? Как же тебя угораздило, а?

— Сам не пойму. Может, вы мне подскажете, поможете. Как мне дорогу домой найти.

— Может и помогу. А что тебе дом-то? Оставайся у нас, погости. Ты вот что скажи, как тебе тут у нас? Понравилось, али нет?

— Понравилось, Кащей Кащеевич. Но в гостях у сказки хорошо, а дома все ж лучше.

— Понимаю-понимаю. Ты наверно проголодался, устал. Я сейчас Елену попрошу.

Позвонил Елене Прекрасной, попросил принести скатерть-самобранку для гостей.

— Ты Ваня, какую кухню предпочитаешь?

— Русскую, родную.

— Это правильно. Я тоже.

Вошла Елена, расстелила маленькую льняную скатерть с вышитыми на ней красными петухами и подсолнухами.

— Вот, Иван, угощайся. Чай с молоком, мед, пряники, блины, баранки, ватрушки, булочки с маком. Приятного аппетита.

— Спасибо, Кащей Кащеевич. У вас тут и впрямь хорошо. Гостеприимно. И девушки какие красивые работают. Хозяйственная у вас Елена.

— Хозяйственная у нас Василиса, старшая сестра Елены. Та все сама своими руками, без волшебной помощи. И готовит, и вяжет, и вышивает. И умная, и образованная. Вот на ком жениться надо. Много тысяч лет назад была у меня любовь. Очень на Василису похожа была. Эх! Молодость!

— Так что же вы сейчас на Василисе не женитесь?

— Стар я. Не пойдет она за меня. А если и пойдет, то только ради злата-серебра. Изведет меня потом старого.

— Так вы же Бессмертный…

— Это как сказать. Фамилия у меня Бессмертный. А так… Слыхал, наверно, вековой дуб, на дубе том ларец, в ларце яйцо, в нем игла…

— На конце иглы жизнь ваша. Слыхал.

— Ну, так вот. Найдет ларец, такая вот премудрая, и сгину я.

Задумался Кащей за чашкой чая с молоком. Потом, как бы очнулся.

— Слушай, молодец. Сослужи мне службу. А я тебе помогу за это. Достань мне тот ларец с дуба. А я тебе путь домой укажу.

— А что, кроме меня некому?

— То-то и оно, что некому. Ты тут человек, новый, в смерти моей незаинтересованный. Друзей, родственников не имеешь. Снимешь ларец. А я тебя щедро награжу и домой отправлю. Ну что, по рукам?

— А зачем же вы этот ларец на дуб взгромоздили?

— Прятал.

— Тогда зачем снять хотите?

— Надежнее место нашел. Сейф несгораемый. Ты не волнуйся. Пойдешь к Василисе. Она тебе все необходимое для этого дела даст.

— А какой дуб?

— Не помню. Давно дело было. Много тысяч лет прошло. Лес разросся. Много новых деревьев выросло. Искать надо.

— Ну, ладно, так и быть, по рукам. Попробую я ваш ларец найти.

— Вот и славно. За это и выпить можно. Ты анисовую пьеш.

Налили, чокнулись. Повторили.

— Тогда я Василису зову. С ней все обсудишь. Удачи тебе, молодец, и скатертью дорога.

Пришла Василиса. Росточком небольшая. Русая коса вокруг головы заколота. Глаза серые, большие, смотрят внимательно. Курносенькая, и веснушками позолоченная. Не такая красавица, как Елена, но тоже ничего, симпатичная. И лицо как будто знакомое. Вроде видел раньше, а где и когда не помню.

— Здравствуй, Ваня. Вот ты, какой значит, удалой молодец. Пойдем со мной. Все что тебе понадобится, выдам. Если есть вопросы, спрашивай, не стесняйся. Чем смогу, помогу.

— А я и не стесняюсь. Жених у тебя есть?

— Пока нет. Жду пока, суженого своего.

— А какой он твой суженый?

— Не знаю еще. Может такой как ты, Иван.

Я пошел за Василисой по длинному коридору в ее кабинет. Когда шли, червь опять показался из кармана.

— Молодец, Иван. Достанешь ларец и домой. А Василиса и впрямь хорошая. Не обманул Кащей.

— Елена, мне кажется, краше.

— А ты Иван – дурак. Я посплю немного. Если что буди, я дома.

И опять скрылся в яблоке. Зашли в ее кабинет. Усадила меня Василиса в кресло. Сама напротив села.

— Дам я тебе ковер-самолет, последней модели. Научу управлять, волшебные слова скажу. Золотых монет, из Кощеевой казны, на всякие расходы. Еще дам тебе скатерть самобранку. Такую же, как у Кощея видел. Но одним чаем с пряниками сыт не будешь. Поэтому дарю тебе блюдо серебряное. Оно мне от бабушки досталось в наследство. Все что загадаешь, любое яство, все на нем тотчас появится. Еще вот тебе носки шерстяные.

— Зачем мне носки? Лето ведь.

— Ты про клубочек слышал, что дорогу показывает.

— Так то клубочек.

— Какая разница, клубочек или не клубочек. Был клубочек, связала, теперь носки. Оденешь их на свои ножки, и поведут тебя они по нужной дорожке. Я ему от всего сердца даю, а он еще нос воротит! Неблагодарный!

— Ну не сердись, Василиса! Это я так… Спасибо, конечно.

— Бабы Яги остерегайся. Она хитра, коварна. Если попадешь к ней, беды не оберешься. У них с Кащеем давние счеты. Уже никто не помнит отчего. Но враждуют они, и по сей день. Ох, Иван. Боюсь я за тебя. Жаль мне тебя, красна молодца. Вдруг случится что… Ну ладно. Ступай. И поскорей возвращайся. Я, Ваня тебя ждать буду, скучать. Так что не задерживайся.

Сел я на ковер-самолет, как Василиса показала, и полетел. Червь вылез. Посмотрел вниз.

— Ух, ты Иван! Летим! Над облаками. Вот здорово! Лес то какой огромный… Конца края не видать. Где ж ларец искать?

— Как ты думаешь, червяк, какой дуб нам нужен? Может тот самый, где Кот?

— Хм… Давай сначала его проверим, а уж потом решим.

Подлетели к дубу. Покружили немного над кроной. Ничего за ветками – листьями не видно. Снизили высоту. Я говорю:

— Ты, червяк, на ковре посиди. А я на дерево спущусь. По ветвям, в дупле поищу.

Слез я с ковра на толстую, раскидистую ветку, всю покрытую листвой так, что руку вытяни, не увидишь. Стал с одной ветки на другую прыгать, искать. Нигде ларца нет. Увидел пониже в стволе дупло. Хотел вниз спуститься, заглянуть. Нелегкая это задача, скажу я вам. Дуб толстый, руками не обхватить. Стал за выступы и неровности цепляться. Медленно, осторожно. Кора, мхом покрытая, под руками и ногами крошится. Того гляди, свалишься. Да, нелегкое дело Кащей поручил.

Вдруг, откуда ни возьмись, шум, крик, гам. Поднимаю голову и вижу – десятка два ковров-самолетов летят. А на них всякой нечистой силы… видимо-невидимо. И все кричат, орут, песни поют. На баянах и балалайках играют. Стаканы звенят, тарелки бьются. Налетели как вихрь, такой ветер подняли! Ветви закачались, застонал дуб. Меня стряхнуло, как кусочек замшелой коры. Падаю вниз! Сердце в пятки ухнуло, дыхание перехватило, в глазах темно. Лечу, а сам с жизнью прощаюсь. Ветки лицо царапают, одежку рвут. Несколько раз стукнулся о суки толстенные. И тут мне повезло. Приземлился на раскидистую ветку, отпружинила она меня, смягчила удар о землю. Упал на спину под деревом, лежу и боюсь пошевелиться. Наконец, медленно открываю один глаз, за ним второй. Руки-ноги проверил, вроде целы. Приподнялся осторожно, огляделся по сторонам.

На золотой цепи сидит Кот. Глаза испуганные, черная шерсть дыбом, золотые очки от удивления на лоб подскочили. На земле книга в кожаном переплете валяется, уронил, наверно.

— Ты кто такой?!

— Иван.

— Ты что с неба упал?!

— Нет. С дуба.

— И что ты делаешь на моем дубе, любезный!?

Тут подлетел червь на коврике.

— Уф! Живой! А я уж так испугался, так испугался…

— Мы тут, Котофей Тимофеевич, ларец ищем. С иглой в яйце. По Кощееву заданию.

— И что же, сударь, ты теперь с этим ларцом и яйцом, как дурень носишься? –Кот был явно возмущен.

— Мы вовсе не хотели вас тревожить – сказал я.

— Тревожить-тревожить! Подумаешь, побеспокоили его, ученого. А благодаря кому мое яблоко на вишне вызрело? А? – вмешался червь.

— Червяк, что это было? Как будто смерч пролетел. Меня сдуло!

— Это свадебный кортеж на коврах-самолетах Царевича Елисея. У него, у Царевича-то очередная свадьба. Было дело, давно, женился он на Царевне Лебедь. Чем не пара? Он Царевич, она Царевна. Да вот беда. Днем у нее во лбу звезда горит, месяц под косой блестит. А ночью она в гуся-лебедя перепончато-лапчатого превращается. Ну Царевич с ней развелся и нашел себе… Обхохочешься… Еще одну Царевну… Лягушку! А что делать? Днем то они все царевны. А ночью… Тяжко было Царевичу оттого, что по ночам его баба – жаба. Опять разошелся. А теперь вот нашел себе! На Елене Прекрасной женится. Час от часу не легче!

Кот поправил очки, поднял книгу.

— Вынужден вас огорчить. Здесь этого ларца нет.

— Котофей Тимофеевич, вы, говорят, здесь самый умный, самый образованный. Все записываете, все знаете. Может вы ведаете, где ларец с жизнью Кощеевой?

— Есть у меня одна догадка… Видал я ларец на дубе одном…

— Где же он? Где видели?

— У Бабы Яги во владениях?

— У Бабы Яги?!!

— Ну да. У нее.

— Ну и дела! Может вы, Котофей Тимофеевич, проводите нас к ней.

— Нет, судари. Как пройти вам любой скажет, но с вами я не пойду. Мы с Бабой Ягой давние друзья. И Кощею я помогать не стану.

— Ну, тогда прощайте. Счастливо оставаться.

— И вам тоже, счастливо.

Полетели мы дальше, над зеленым морем, бескрайними просторами лесными, речкой молочной с кисельными берегами, Кощеевым замком с озером мертвым, над горами со снежными вершинами. Долго ли коротко ль, увидели внизу избу деревянную. Да не простая изба то. На ногах куриных стоит, в два этажа, с балконом. Ставни резные, кружева деревянные, флигель – петушок красный, крыльцо парадное, с дорожкой тканной. А во дворе, перед избой дуб растет.

— Вот он, Ваня, дуб то.

— Сам вижу. Но как ларец достать у Бабы Яги перед самым носом? Может золота дать… Или еще как…

Спустились пониже. Вижу над избой вывеска: отель «В гостях у Бабуси Ягуси». А во дворе стоит женщина и рукой нам машет. Спускайтесь мой. Ну, мы приземлились, поздоровались.

— Кто ты добрый молодец? Куда летишь? Куда путь держишь? По делу али так,    путешествуешь, охотой тешишься?

— Ты чего пристала с вопросами? Накорми, напои, баньку протопи, спать уложи! А уж потом вопросы задавай! – забурчал червяк.

— Ой, простите, меня дуреху неотесанную. Чего желаете, богатыри? Чем могу помочь? У нас все по высшему разряду. Номера одноместные, двухместные, люксы. Побольше и поменьше, подороже и подешевле. Трехразовое питание. Водка разных сортов, наливки, настойки, медовуха, квас. Банька с вениками березовыми и дубовыми. Все чего только ваша душа пожелает.

— Раз Кащей платит, бери люкс! – шепчет червяк из кармана.

— Люкс, сударыня.

— И баньку-баньку, мне червячку!

— Милости просим, гости дорогие!

— Скажи-ка, как бы нам Бабу Ягу повидать.

— А я и есть Баба Яга.

— Да ну!.. Баба Яга должна быть старая, а ты - нет.

Женщина засмущалась, улыбнулась.

— Спасибо за комплимент. Ну и сколько ты мне лет дашь?

— Ну 40-45, не больше.

Кокетливо.

— Ну, мне больше будет, немного. Я уже и не помню сколько. Но любой женщине внимание приятно. Так что спасибо тебе, Ваня. Значит не зря я столько сил и золота потратила. Я тут себе пластических операция пару сделала, так что результат, как говорится, на лицо.

— Да, ты Яга, теперь красавица. И хозяйка отличная, гостеприимная! Только откуда ты мое имя знаешь?

— Кот продал! Шапка облезлая!!! – прошипел червь.

— Я много чего знаю, Иван. Знаю, кто ты и откуда, куда путь держишь. Знаю, что Кащей тебе задачу загадал ларец найти.

— И что, ларец отдадите?

— Нет, не отдам. Жизнь Кащеева в моих руках. Но тебе, Ваня, помогу. Хотела я тебя в печи зажарить. Но как такого добра молодца губить!? Любезен, приветлив. А доброе слово оно и кошке приятно, сам знаешь. Я, может, таких похвал уж тыщи лет ни от кого не слыхивала. Так что, ларец не отдам. Но я тебе дорогу укажу, как тебе назад вернуться без Кощеевой помощи.

Повела нас Яга в избу. Поселила в горницу. Стол накрыла, баньку натопила. Все честь по чести. Мы с червяком в баньке пропарились, поели, попили. Тут Яга и говорит:

— Ты, Ваня, к зеркалу подойди. Там тебя Василиса просит. Спрашивает о тебе, интересуется. Как узнала, что ты тут, так разволновалась вся.

Спустился я вниз. На первом этаже зеркало стоит, в зеркале Василиса Премудрая. Подхожу ближе.

— Ох, Ванечка. Боюсь я за тебя. Вчера весь день на сердце тревожно было. Места себе не находила. А тут новость от Лешего, видели, как ты к Бабе Яге летел.

— Да не волнуйся ты… Нашли мы ларец, но достать не можем. На дубе он стоит, что у Яги во дворе растет. Не отдает она его.

— Я, Ваня, с Ягой поговорю. Чтобы отпустила она тебя. Золота ей предложу…

— Спасибо, Васенька, за заботу. Но не надо. Яга меня добром встретила, напоила, накормила. Домой она меня отпускает. Обещает дорогу назад указать, без Кощеевой помощи.

Задумалась Василиса, погрустнела.

— И что же, Ваня, уйдешь ты отсюда... И не увижу я тебя больше… Никогда.

Хотел я сказать что-нибудь хорошее, доброе, чтоб утешить ее. Да не успел. Пропала Василиса, только легкая рябь по зеркалу пробежала. А через мгновение только свое отражение и видел. Грустно мне стало. Вернулся я в горницу, сел, призадумался.

— Что Ванюша, пригорюнился? Василиса чем расстроила, или Кащей козни строит? – спросил червь.

— Нет. Тяжко что-то на душе. Хочу домой вернуться, а будто держит кто, не пускает. Чувство такое, что рано, не время еще возвращаться.

— Ну-ну… А я тут с блюдом балуюсь. Вот глянь, и вправду, что ни загадаю, все тотчас явится. Вот что бы ты хотел?

— Ничего мне не надо. Сыт уже по горло…

В дверь постучали. Зашла Яга.

— Ну что, золотые мои, яхонтовые. Попили, поели, сыты ли? Все ли хорошо? Али еще чего желаете?

— Спасибо, Яга, за хлеб-соль. За то, что встретила, помогла. Все хорошо, лучше и быть не может. Благодарим. Низкий поклон тебе за все, за гостеприимство твое, хозяюшка.

Увидела Баба Яга блюдо. Взяла в руки, повертела, осмотрела постучала пальцем.

— Хороша вещица! Антиквариат! Сколько хочешь за нее?..

— Не могу продать. Василиска подарила.

— А-а-а… Ну если Василиса… Скучает, поди, по тебе? Конечно же скучает… Как по такому богатырю не скучать-то. Девка, хоть куда. Умница, красавица, хозяюшка. Все ее хвалят.

— Да. И Кощей то же самое говорил. Хвалил. Говорил, был бы моложе, так женился бы. Еще говорил, что была у него зазноба много лет тому назад. Сказывал, на Василису очень похожа была. Тоже и красавица, и умница, и хозяюшка…

— Что, Кащей так и сказал - красавица, и умница, и хозяюшка?!!

— Ну да, так и сказал.

Задумалась Баба Яга о чем-то. Посмотрела так растерянно. Потом и говорит:

— Ложитесь почивать, гости дорогие. Перины пуховые, простыни шелковые. Утро вечера мудренее. А завтра в путь дорожку отправитесь. А я к себе пойду. Дел еще невпроворот.

Пожелали мы ей спокойной ночи, и спать легли. Я в кровать, червь в яблоко.

Только не заснуть никак. Только глаза закрою, как Васька перед глазами. Смотрит так, будто сказать что-то хочет. А что, не пойму никак. Вдруг слышу, вроде поет кто-то, да так жалостливо. Как будто во дворе. Открыл ставни, выглянул. Вижу, сидит Яга на крылечке, на ступеньке. Голову рукой подперла и старинный романс напевает: «Отцвели уж давно хризантемы в саду, а любовь все живет в моем сердце больном»…

— Червяк, а червяк! Проснись! – постучал по яблоку. Не отзывается. – Эй, вылезай! Выбирайся, поговорить надо!

— Не мешай. Я окукливаюсь… Не колоти по яблоку то. Я на окошке, на розовый листочек прицепился.

— Это как?

— Как-как? А вот так! Сплю я. Завтра буду куколкой. А еще немного времени пройдет, стану бабочкой. Буду летать, порхать с одной яблоньки на другую. Без ковра-самолета. Эх, здорово! Так что прощай, друг, не поминай лихом. Может, еще свидимся. Удачи тебе.

— Уф… Как не вовремя. И поговорить то не с кем. Посоветоваться. Василиса!!! С ней бы повидаться, побеседовать. А то нехорошо как-то, уехал, не попрощался. Не красиво. Утешить ее надо. Да и просто так, увидеть бы еще хоть разочек. В глаза серые посмотреть… Но как найти ее?.. Носки! Одену на ноги, поведут по нужной дороге..

Кинулся к рюкзаку. Вот они, шерстяные. Быстро оделся, рюкзак за плечи закинул. И носки одел. Не успел слова сказать, а ноги сами с места рванули и побежали. Дух захватило. За своими ногами, сам, еле поспеваю. Бежал-бежал, из сил выбился, устал. Наконец, добежал до терема резного, высокого. Остановился, сел отдышаться. После по сторонам огляделся. Так вот где живет она, Василиска.

— Василиса! Васька! Это я – Иван! Проснись, поговорить надо.

На верхнем этаже ставни отворились, Василиса выглянула.

— Ой, Ваня!

Поднялся на крыльцо. Дверь отворилась. Тут Васька на шею прыг!

— Ваня, Ванечка! Родной ты мой! А я тебя так ждала, так скучала!

— Ну и я того… тоже скучал… Вот и пришел.

— Хорошо то как! Ну что же ты стоишь? Устал, проголодался, наверно? Я сейчас тебя накормлю, напою, обогрею, приголублю.

Самовар поставила, стол накрыла. Сели мы чай пить. Рассказал я ей обо всем, что со мной приключилось. Она щеку рукой подперла и слушает, внимательно так. А сама приговаривает:

— Ты, Ваня, кушай-кушай. Дай я тебе еще чайку налью погорячее.

— У тебя Василиса, пирожки вкусные, пальчики оближешь. Мои любимые с капустой и грибами, и с мясом тоже.

— Правда?!

— Да, ты, Васька, вообще у меня Прекрасная.

— Нет. Я Премудрая.

— И Прекрасная тоже.

А наутро мы собрались, сели на ковер-самолет, и полетели назад к Яге. Зашли в избушку на курьих ножках. Ну, дела! Стоит стол, на столе самовар и ватрушек целая миска. И от всяких вкусностей стол чуть не ломится. А за столом!… Сидит Кощей и чай с молоком пьет, ватрушками закусывает. А рядом Яга, наряженная, причесанная, счастливая. Я так и остолбенел.

— Кощей Кощеевич, а вы что тут делаете?

— А-а-а… Ваня. Вернулся. И Василиса тут. Хорошо. Я Ваня тут чай пью. С ватрушками. Я их больше всего на свете люблю.

— Тут!..

— Ну да, тут. Старая любовь, Ванюша, как видишь, не ржавеет! Говорил я тебе что умница, красавица и главное, хозяюшка. От ватрушек оторваться не могу. Налей, Ягушка еще чайку, и коньяка плесни. За ваше здоровье!

— Ну и ну!!! – я только руками развел, - А как же ларец?

— Поди во двор, возьми там лесенку и сними его с дуба – говорит Яга. – А ты Василиса, пока с нами садись. Поговорим о том о сем.

Пошел я во двор, нашел высокую лестницу и снял ларец с дуба. Небольшой такой, но тяжелый, медный. От древности позеленевший весь. Принес его в избу.

— Вот ваш ларец, Кощей Кощеевич.

Кощей достал из кармана ключ, отворил ларчик и достал большое яйцо. А яйцо не простое, все из золота, с драгоценными камнями, редкостными эмалями. Произведение ювелирных искусств.

— Вот, - говорит, - в этом яйце, внутри, золотая игла, на ее конце моя жизнь.

Потом протянул его Бабе Яге.

— Вот, Ягушка, мой тебе свадебный подарок! Ну а вы что же, молодежь? Когда свадьбу играть будем?

Яга взяла яйцо, открыла, достала иглу.

- Сними пиджак, Кощеюшка. Вон пуговка болтается на одной нитке. Пришью.

А потом была свадьба. Наша и Кощеева с Бабой Ягой. Гостей много было. Всякой нечистой силы: и ведьмы, и русалки, водяные, кикиморы, лешие, Царевна-Лягушка, и Царевна-Лебедь… Да всех не перечислить.  Веселились от души три дня подряд. Пели и пили, плясали и кушали. На коврах-самолетах такие виражи показывали. Такой шумной и богатой свадьбы тысячу лет уж не было. А когда веселиться устали, разбрелись все гости по домам. А мы с Василисой пошли отдыхать в опочивальню.

Утром проснулся я, открыл глаза. И не сразу сообразил, где нахожусь. А лежу я в своей постели, в своем доме, в южном городке N. А рядом со мной моя жена Василина посапывает. Сладко спит так. Так что же получается? Это я ее во сне видел…

Встал я. Ну думаю, приснится же такое. Потом и супруга встала, приготовила завтрак, сварила кофе. Сели мы, покушали. После я собрался, попрощался с Васькой. И поехал в путь дорогу. Еду, а сам думаю: главное, никуда не сворачивать.

Тут и сказке конец, а кто слушал – молодец. 

  
 

niw 01.06.2006